Ужас в белом доме - [13]

– По всей видимости, завтра – послезавтра вечером. Нам потребуется день, чтобы добраться до места вашего пребывания, и десять минут – чтобы нейтрализовать имеющиеся у вас средства защиты.

– Десять минут? – не веря своим ушам переспросил президент.

– Да, если не слишком торопиться.

– А вашим людям не потребуется... ну, скажем провести рекогносцировку... разработать какой-то план?

– Нет, сэр. Видите ли, этот джентльмен с Востока – наследник традиций Дома, а его предшественники занимались этим делом не одно столетие. Возможно, ваша Служба безопасности считает, что они изобрели в своей области нечто новое – но уверяю вас, этому джентльмену и его молодому коллеге приходилось сталкиваться со всем этим и раньше, а предки нашего восточного друга занимались разрешением проблем подобного рода в течение примерно полутора тысяч лет. Собственно, память – это и есть их квалификация.

– Хорошо... а как насчет электроники? С ней его предки вряд ли могли столкнуться несколько веков назад.

– С этим трудностей тоже не возникает.

– Значит, они просто пройдут, и все? Без всяких усилий? сквозь охрану? минуя систему слежения? Я вам не верю!

Продолжая говорить, президент пристроил телефонную трубку к плечу, прижав ее подбородком и держа перед собой аппарат на манер юной девицы, сжимающей дрожащими руками букет цветов в день первого причастия. У него была странная привычка, говоря по телефону, закатывать глаза, и когда трубка неожиданно мягко, словно больной зуб из онемевшей от новокаина челюсти, выскользнула из-под подбородка, и щека президента коснулась плеча, он, думая, что трубка выпала, машинально протянул руку... Рука наткнулась на живое и упругое тело – настолько упругое, что кисть президента отбросило назад, словно от удара о стену.

Перед ним стоял среднего роста человек в черной майке и серых слаксах; на ногах его были мокасины, в руке – красная телефонная трубка, и в эту трубку он говорил вполголоса.

– Смитти, у нас тут кое-какая путаница. Да. Все кувырком, как обычно. Прошу извинить меня, господин президент – работа, сами знаете.

– Может, мне выйти? – президент кивнул на дверь ванной комнаты.

– Нет, нет, вам лучше остаться. Это ведь вас касается... Да, Смитти, он здесь, рядом со мною. Что вам от него нужно, слушайте? С ним все в полном порядке, только немного усталый вид. Да, вот Чиун утверждает, что вам нужна его сушеная голова или что-то в этом... Ага, понял. Понял. Хорошо. Да, он хочет поговорить с вами.

Президент взял трубку.

– Да... О, нет, нет. Бог мой, я просто не мог себе представить! Я не слышал даже, как он вошел. Он словно возник из небытия, ниоткуда. Боже мой... Я не могу поверить, что существуют люди, способные... да, разумеется, доктор Смит. Огромное вам спасибо. – Прикрыв телефонную трубку рукой, он нерешительно обратился к пришельцу: – А некий мистер Чиун... тоже здесь, с вами?

– Эй, папочка! – Римо приоткрыл дверь. – Смит на проводе.

Президент в изумлении следил, как в дверь сначала просунулась пергаментно-желтая длань, украшенная неимоверной длины ногтями, а затем появился рукав золотистого кимоно, спадавший с худого запястья, словно струи воды с обрыва.

Телефонная трубка исчезла за дверным косяком.

– О да, величайший из императоров... Исполнен повиновения воле вашего величества. Навечно и навсегда... Да продлится царствование ваше во славу трона.

За скрипучими изъявлениями любезности последовал звук опустившейся на рычаг телефонной трубки и затем – гневное кваканье на каком-то восточном языке.

Обладателем желтой длани и кимоно оказался пожилой азиат, появившийся в ванной комнате в обществе знакомого красного телефона. Ростом сей восточный человек казался ниже двенадцатилетней дочери президента и весил гораздо меньше ее. И еще он был здорово рассержен. Клочковатая бородка яростно тряслась, пока он в течение примерно пяти минут что-то скрипуче выговаривал Римо на своем наречии.

– Что он сказал? – полюбопытствовал президент.

– Кто? Чиун или Смитти?

– А, так это, значит, и есть Чиун. Здравствуйте, мистер Чиун. Как поживаете?

Великий Мастер Синанджу медленно повернул голову в сторону президента самой могучей в мире страны. Увидел улыбку на его лице, дружески протянутую руку. И – отвернулся, скрыв сплетенные пальцы в рукавах кимоно.

– Я сказал что-нибудь не так? – обеспокоенно спросил президент.

– Да нет, все нормально. Просто он малость не в себе.

– А он вообще знает... что я – президент Соединенных Штатов Америки?

– О да, знает, разумеется. Он, видите ли, слегка разочарован.

– А что случилось?

– Да ничего особенного. Вам будет сложно понять. У него своеобразный стиль мышления, и я не знаю, сможете ли вы уяснить, а чем дело.

– А вы попробуйте, – президент скорее приказывал, чем просил.

– Да нет, вы не поймете.

– Мне уже приходилось общаться с японцами.

– Ой, Боже мой... – скривился Римо. – Бога ради, не называйте его японцем. Он ведь кореец. Если бы вас назвали французом, вам бы понравилось?

– Смотря где бы я в тот момент находился.

– Ну, или там немцем или англичанином... Вы же американец. А он вот кореец – и никто иной.

– И при том из лучших, – холодно блеснул глазками Чиун. – Уроженец лучшей части страны – и самой лучшей в этой части деревни Синанджу, средоточия славы этого мира, центра земли, на коий взирают с почтением небесные светила...