Ужас глубин - [38]

Адам нашел Маркуса в библиотеке, где ему было велено сидеть. Мальчик примостился на краешке высокого стула и пытался читать книгу, хотя едва доставал подбородком до стола. Он болтал ногами, время от времени задевая стул. Он не был поглощен своим занятием. Он просто делал то, что сказала мать, и ждал родителей настолько терпеливо, насколько это умеют маленькие дети.

— Ну, как поживает мой читатель? — воскликнул Адам, подходя к столу, чтобы посмотреть, какую книгу выбрал сын. Это оказался географический атлас. — Пойдем прогуляемся. Здесь душно.

Маркус слез со стула и посмотрел на отца снизу вверх. У него был характерный жест — он медленно наклонял голову набок, словно не верил ни единому слову из того, что ему говорили. Адам подумал: неужели этот жест сын перенял от него? Нет, это было от Элейн. Это был определенно взгляд Элейн.

— Ты уезжаешь.

— Только завтра, Маркус.

— А почему ты должен уезжать?

— Это мой долг. Я солдат. Я служу в армии. Солдаты обязаны отправляться туда, куда им приказывают, чтобы защищать остальных людей.

— А зачем?

Странно было встречать неподвижный взгляд Маркуса. У него были глаза Фениксов, очень светлые голубые глаза, точь-в-точь как у самого Адама, отчего взгляд ребенка вместо невинного приобретал суровое выражение. Адам догадался, что за спиной у него стоит Элейн. То, что он ответит, будет предназначаться не только сыну, но и ей.

— Потому что все солдаты идут на войну, это необходимо. И если я этого не сделаю, то подведу других, — объяснил Адам. — Там мои друзья. Там люди, которые заботятся о том, чтобы меня не ранили, не убили. Мы заботимся друг о друге.

Маркус моргнул, словно эти слова задели какие-то струны, и отвел взгляд:

— Значит, я тоже стану солдатом.

— О нет, нет, мой мальчик. — Адам хотел было взять его на руки, что делал очень редко, но Маркус отшатнулся в испуге, и Адам не стал настаивать. — Ты будешь ученым. Тебе нет нужды идти в солдаты. К тому же, когда ты станешь взрослым, война уже закончится.

Маркус нахмурился. Он явно хотел услышать нечто иное. Адам подумал, что теперь никакие слова не смогут переубедить ребенка в том, что быть солдатом — это так замечательно, что отец даже предпочитает ради этого уйти из дому на войну.

Разумеется, он мог бы остаться. Его все еще ждала должность в Научно-исследовательском отделе Министерства обороны КОГ. И предложение преподавать в университете тоже оставалось в силе. На самом деле он бы справился и с тем и с другим одновременно. Он знал, что может прямо сейчас распаковать свой мешок, затем набрать телефонный номер — и больше никогда в жизни не увидит кашкурскую границу.

Но, поступив так, Адам Феникс не смог бы продолжать жить в мире с самим собой. У остальных солдат и офицеров Двадцать шестого полка не было выбора, как и у их семей. Хорошо, что Элейн не знала об имевшихся у него возможностях.

«Да, пожалуй, я нарисовал Маркусу верную картину. Главное — это солдатское братство. И все-таки я не хочу, чтобы он пошел в армию».

— Пойдем, Маркус, — позвал он. — Повеселимся. А ты знаешь, что твоя мама нашла чудовище? У него шесть ног.

Маркус пристально, серьезно взглянул на него своими голубыми глазами.

— Чудовищ нет, — уверенно сказал он. — А если бы и были, ты бы их пристрелил. Ты же можешь их прогнать.

— Точно, — рассмеялся Адам, но сердце его сжалось при мысли о том, что Маркус твердо верит в способность отца спасти мир. Он почти боялся того дня, когда повзрослевший Маркус вдруг поймет, что в реальности дело обстоит несколько иначе. — Ты у меня умный мальчик.

Адам протянул сыну руку. Маркус помедлил, затем взял ее, и они вышли в сад. Маркус знал названия почти всех деревьев, в том числе и научные. Это было невероятно для такого маленького мальчика.

«Мой сын. Каким он станет в моем возрасте? Я даже не помню себя в пять лет».

— Не волнуйся, в школе у него все будет в порядке, — заговорила Элейн. Она читала мысли мужа, словно открытую книгу. — У него появятся друзья. Иногда я чувствую себя виноватой в том, что у него нет брата или сестры.

— Еще не поздно, — возразил Адам.

Элейн даже бровью не повела, сделав вид, что не слышит.

— Идем, Маркус, — окликнула она сына. — Пора обедать.

В тот вечер, после того как Маркус уснул, а Элейн принимала ванну, Адам отправился в свой кабинет и, устроившись за столом, включил радио. Оно меньше отвлекало, чем телевизор. Он мог работать и одновременно краем уха слушать. Самые важные новости неизбежно должны были привлечь его внимание.

Как сегодня — Васгар.

Адам отложил в сторону бумаги и, откинувшись на спинку стула, сосредоточился.

— «…И президент Илим подал в отставку. С подробностями мы ознакомим вас позднее. Официальное информационное агентство Васгара „Кориску“ утверждает, что это произошло еще до вынесения вотума недоверия. Разумеется, по всем прогнозам он должен был его получить. Сейчас наш корреспондент в Восточно-Центральном массиве поделится с нами соображениями о том, что теперь ждет Васгар и его соседей. Это нейтральное государство, что вызывает весьма интересные вопросы…»

Адам поднялся и подошел к карте мира, висевшей на стене. Она была усеяна булавками и приколотыми листками бумаги с заметками — комментариями, напоминаниями, даже нарисованными от руки схемами, на которых были отмечены интересовавшие Адама места. Он взглянул на карту Васгара, длинного коридора, тянувшегося вдоль границ Кашкура, Эмгази и Независимой Республики Фурлин. Если Васгар перестанет быть нейтральным, стратегическая обстановка в Восточно-Центральном массиве кардинально изменится, и для КОГ — к худшему.