Уж замуж невтерпеж - [12]

– Это были мощи, – зачем-то пояснил Ксандр, который до того стоял тихо. – В хрониках указано. Мощи святой Агнелии.

– Вот… никакого сочувствия к бедной женщине. И у меня потом почесуха. То артефакт кинут, то голову чью-то, небось, тоже несчастного святого, то еще какую пакость… успокойтесь уже. Глянешь, вроде и взрослые люди, а ведете себя, что дети…

Стало тихо так.

Неудобно.

Светозарный покраснел.

Плотно так. С гарантией. Принцессы поспешно отвернулись, делая вид, что очень уж их живопись местная заинтересовала. Викинги и те, кажется, смутились. Правда, не понять, с чего.

– Погодите, – и в этой тишине голос человека, что держался подле островитянки, прозвучал донельзя звонко. – Так вы утверждаете, что та женщина…

– Последняя дева из рода Архаг. И не Кессария её звали. Кессери-ан-ора Архаг, дочь Ричарда Архаг…

Стало еще тише.

– Но это… простите… это… – человек прикусил губу. – Это же все меняет!

Глава 5 Повествующая о тайнах минулого

И изрекла дева так: «Прильни же к персям моим, облобызай уста мои, слаще которых нет, назови меня своею женой, и тогда открою я тайну великую, коию храню уж многие годы». Но отказался мудрец, ибо прозрел истинный лик демоницы. Извлек он меч и поразил отродье тьмы!

«Нравоучительное повествования о славных деяниях воинов Света, коии, не щадя живота своего, берегли мир от всяких напастей, писанное отшельником Савутием по разумению его».

– Она появилась на свет в год, когда великий город пожрала тьма, и с ним – сильнейших из сильнейших. В год, когда мы вынуждены были заплатить кровью и жизнью за все-то, сотворенное, во благо ли оно было сотворено или во вред, – Лассар поднял на ладони красный камень. Откуда взял?

Ричард не видел.

Камня так точно.

Он был невелик, чуть больше перепелиного яйца, но горел ровным ярким светом. И казалось, даже солнечный свет сделался тусклее.

Погасли драгоценности принцесс.

И появилось огромное желание – коснуться этого вот огня. Он должен принадлежать Ричарду! И только ему! Желание было столь сильным, что он почти решился шагнуть.

Потребовать.

Но чьи-то пальцы опустились на руку. И наваждение схлынуло.

– Это не может быть правдой, – Светозарный упрямо мотнул головой. И подумалось, что все-таки, наверное, зря его Ричард приглашал.

Вызов этот неудачный.

И насмешка.

Проигрыш паладин принял бы, как и смерть, а вот сумеет ли простить отказ от боя? И насмешку? Стоит. Смотрит. Желваки ходят. И в глазах обида. Хотя вот зря. Лассар, он… его и демон одолеть не сумел, что уж о человеке говорить.

Сам Ричард точно не рискнул бы вызывать.

– Я еще был живым человеком. Я помню это дитя с волосами белыми, что лебединый пух. Она росла… она была нашей надеждой, и каждый, кому случилось уцелеть, боялся, что однажды не сумеет эту надежду защитить. И дарил ей силу, – голос Лассара звучал глуше обычного. – Мы, те, кто еще недавно тряслись над каждою крупицей, жизни свои тратили на преумножение этой силы, могущества, теперь готовы были отдать всю, до капли, лишь бы уцелело это дитя.

– Почему? – и вновь голос человека в камзоле прозвучал слишком уж громко.

Неуместно.

– Почему… – протянул Командор, одарив человека взглядом. От взгляда этого и у Ричарда руки цепенели. А человек, вот странность, выдержал. Спокойно так, с интересом даже. – Ричард был младшим сыном. Не самым способным, не самым сильным. Оттого и сослали его подальше от столицы. В ином разе ему бы до конца жизни владеть старым замком на окраине. И да, море там было… он отправился в столицу на свадьбу брата. Как он думал.

…только свадьба эта, должная стать кровавой, такою и стала. Правда, в жертву принесли вовсе не демоницу.

Демон ухмыльнулся с барельефа.

И наверное, почувствовал это не только Ричард, если девушки отступили. Все и разом. Пахнуло тьмой. И Светозарный обернулся, застыл, вперившись взглядом в белоснежную резьбу.

– Мы сражались бок о бок. А еще он сотворил меня, – Лассар поднял руку, и пламя алого камня отразилось в темных пластинах доспеха. – Когда стало понятно, что земной мой путь завершен. Бедный мальчик.

– Некромант, – резко бросил Светозарный.

– Думаешь, у него был выбор? Ты вот решил и стал паладином. Благородным рыцарем. Защитником сирых и убогих, спасителем, одолетелем…

– Почему-то мне кажется, что вы надо мной издеваетесь, – проворчал Светозарный. – Артан.

– Лассар, – Командор склонил голову. – Будь проще. Чувство юмора – вещь полезная. Особенно, когда тебя в вечности заперли. У него не было выбора. И у меня. Точнее мы могли бы умереть с честью, уйти, оставив вас разгребать последствия. Да вы присаживайтесь, прекрасные девы. Давненько уж мне не случалось бывать в обществе, столь великолепном.

Он умел быть любезным, оказывается.

И девы зарделись.

Переглянулись.

Ариция Ладхемская даже сумела удержаться от очередного неуместного вопроса. Хотя видно было, что принцессу снедает любопытство.

– Самые первые годы тьма бушевала. Не было ни дня, ни ночи, лишь бесконечная темная буря за стенами замка. Ярость мира, чье равновесие было нарушено. И здесь, в Замке, что стал единственным нашим убежищем, появилась на свет она. Наше солнце. Глядя на нее, мы вновь вспоминали, что есть жизнь. Что такое эта жизнь. И… ребенку было плохо. Она была такая слабенькая, такая крохотная… – Лассар замолчал. – И мы делились силой, ибо не представляли, что будет с нами, если её не станет. Тьма ведь страшна не та, которая снаружи, за стенами замка. Опасна та, что живет внутри у каждого.