Узбекские повести - [149]

— До этого вы были агрономом, но против перевода в бригадиры тоже не возражали. Так? Кому-то надо было переходить в бригадиры? — Кадыров улыбнулся. — Против хлопка на участке детского сада вы не возражали тоже?

— Возражал, но это, как мне кажется, мелочи и не имеет прямого отношения к тому, что я писал в письме.

— А я думаю, это еще важнее Маханкуля, — Кадыров затянулся, стряхнул пепел и оглядел сидящих. — Удивляюсь, как можно было додуматься до такого. Малика, допустим, ошиблась по молодости, но что думали вы, Халилджан? Что ты молчишь, дочка?

— Басит Кадырович, я подумала над вашими словами и хочу сказать. Что бы я ни делала, я всегда думала о плане, о благе людей. — Глаза Малики блеснули обидой, видимо, она все-таки считала, что выслушивает незаслуженные упреки. — Разве мы хотели… Мы думали добавить хотя бы еще горсточку хлопка к нашему урожаю.

— А ты подумала, что, лишая детей красоты, ты поступаешь не только не умно, но и жестоко? — Кадыров подсел к Малике на диван. — Я боюсь, что тебя испортила ранняя слава. Трудно с ней жить. — Он встал, стряхнул пепел в пепельницу.

Камал видел, что от слов секретаря лучистые глаза Малики потускнели, должно быть, она сдерживала в душе злое чувство, губы у нее сжались и лицо побледнело, пальцы нервно теребили кружевной платочек. Не выдержит и заплачет, подумал Камал, она не привыкла выслушивать критические замечания. Ее только хвалили, и вдруг…

— На активе вы же сами говорили: главное — хлопок, хлопок и хлопок! — Малика собралась с духом, и голос ее дрожал, выдавая сдерживаемое волнение. — И у нас все думы были только о хлопке.

— Что ж, тут ты, может быть, и права. Уж слишком мы бываем односторонними. Нет, самые наипервейшие и наиважнейшие наши заботы не дают нам право замыкаться только на хлопке… Сейчас у некоторых выработалась привычка все сваливать на хлопок. Нет, человек живет не ради хлопка! — Кадыров крепко взялся сильными руками за спинку стула. — В этой связи мы и вернемся к Маханкулю. Уничтожаем тоже «ради хлопка». А ведь стоит подумать, взвесить все «за» и «против». — Кадыров опять посмотрел на Канала. — Вы в этом отношении абсолютно правы. Ради престижа, дутой славы мы готовы искалечить нашу землю, нанеся тем самым урон не только себе, но и грядущим поколениям.

— Там не о чем говорить, ничего кроме саксаула и тамариска. Пустыня, — Малика пожала плечами. — Разве не наша задача превратить пустыню в цветущий сад?

— Думаю, это неглубокое, поверхностное отношение к природе, — отмахнулся Кадыров. — Общие красивые слова, от которых мы уже натерпелись, а дела очень уж маленькие, величиной с пришкольный участок, засеянный хлопком.

— Извините, можно, я поясню, — вмешался Камал. — Что касается детского сада, пришкольного участка… В этом, конечно, мы все виноваты. — Камал мельком взглянул на Малику, но она смотрела мимо него, как будто его здесь не было. — И я, может быть, больше других.

— Почему? — удивленно спросил Кадыров.

— За землю в первую голову отвечает агроном, — Камал перевел дыхание, после этих слов ему было уже легче. — Агроном виноват, если хлопок сеют где попало. Ведь каждый должен отвечать за свой участок работ. Если все взвалить на председателя…

Малика удивленно подняла брови, она не верила своим ушам. Человек, который только недавно обвинял ее в жестокости к детям, ее же и защищает. Зачем он это делает? Почему не воспользуется случаем свести счеты, почему не скажет, что с самого начала противился и из-за этого шел на конфликт? Хочет показать свое великодушие? Напрасно, Малика не нуждается в такой снисходительности.

— Что ж, если понадобится, спросим и с вас. А теперь расскажите нам всем о значении Маханкуля, почему вы ратуете за его неприкосновенность. На свете, как я понимаю, много таких пустынь и полупустынь, нет надобности все их сохранять, придет время, когда мы заставим их служить человеку. Но если мы решим сохранять Маханкуль, мы должны четко и детально знать, в чем его ценность. Вы готовы?

Камал с благодарностью посмотрел на секретаря обкома.

— В Маханкуле ценны и флора и фауна, и там и там есть эндемичные виды, которые больше нигде не встречаются или находятся в мире на грани исчезновения. Только здесь произрастает такая редкая трава, как патлок, из нее производят лекарство от гипертонии. Но не только патлок, можно назвать еще десяток растений, исключительно важных для медицины. Перспективны семена песчаного дерна. Состав этих семян близок к пшенице, в нем есть ценнейшие вещества, необходимые человеку, сейчас наука занимается технологией обработки. Я уже не говорю о том, что саксаул и тамарисковые заросли создают круглогодичную базу для животноводства. Все знают, что с конца зимы и до пробуждения пастбищ мы мечемся в поисках кормов, а тут резервы прямо под руками. Я просто не могу перечислить все, что таит в себе полупустыня…

— Ну, как, Малика-хон, можно верить словам этого увлеченного человека?

— Не во всем. — Малика очнулась от задумчивости. — Мы же знаем, какие ветры дуют зимой, животные не выдерживают и дня.

— Если подойти к этому по-хозяйски, построить зимовки, можно будет держать там скот круглый год. В крайнем случае можно взять наиболее удобные периоды года — раннюю весну, позднюю осень. Экономия на кормах для нашего хозяйства, я подсчитывал, могла бы выразиться в десятках тысяч рублей.