Узаконенная жестокость: Правда о средневековой войне - [3]

Но почему же в таком случае средневековое общество было столь жестоким, почему простые люди требовали целых спектаклей с изуверскими пытками и казнями? Неужели садистами их делала сама среда обитания, суровые условия жизни? В данной главе мы исследуем, как подобные порывы в них самих во многом подстегивались страхом случайной жестокости и как на основе стремления к стабильности формировались общественные взгляды. В последующих главах мы обсудим и проанализируем, почему в эпоху средневековых войн совершались зверства, как это выглядело в обстановке тотальной жестокости. Цель книги состоит в том, чтобы объяснить природу зверств — не оправдать их, а, скорее, обнаружить на их фоне определенную военную подоплеку. Тем не менее война, являясь двигателем прогресса и стимулируя развитие техники, сохраняет свое мерзкое, неприглядное лицо и заключается не только в сражениях и вооруженных столкновениях. Когда колесница войны набирает ход, она крушит каждого, кто попадается на ее пути. Как выразился один из ученых мужей по поводу современной войны, «организованная жестокость создает собственную движущую силу».

В географическом отношении книга сосредоточена на событиях, происходивших в Англии и во Франции, однако не ограничивается только этими территориями: в ней описаны и другие хорошо известные эпизоды, позволяющие широко использовать в качестве подтверждения современные источники. Поскольку целью книги является, скорее, разъяснение, нежели осуждение, я старался не возлагать ни на кого моральную ответственность. Если даже омерзительным подсудимым во время Нюрнбергского трибунала была предоставлена определенная форма защиты, то представьте, насколько тяжелее оказалось бы провести заседание суда для военных преступников средневековой эпохи при тогдашней скудной документации. (В то же время споры по поводу тех или иных конфликтов постепенно привели к возникновению в эпоху Средневековья так называемых рыцарских судов!) Даже в XX столетии явная вина того же Милошевича не гарантировала бы признание таковой в любом суде и к всеобщему удовлетворению. Подобно многим военным преступникам, «балканский мясник» избежал официального наказания и соответствующего приговора, умерев естественной смертью в 2006 году.

Чтобы проиллюстрировать данную точку зрения по поводу виновности, можно окунуться вглубь истории ровно на тысячу лет от суда над Милошевичем и обратиться к печально знаменитой резне в день святого Брайса (Бориса) в англосаксонской Англии. На фоне непрекращающихся англо-датских войн и выплат дани викингам английский король Этельред II Нерешительный, согласно англосаксонским хроникам, в ноябре 1002 года издал указ, призывающий «истребить всех датчан, находящихся в Англии… поскольку, как стало известно королю, они желают вероломным путем лишить его жизни, а следом погубить всех его советников, после чего захватить все королевство». Генрих Хантингдонский^[2] примерно столетие спустя подтверждает: «Что касается этого преступления, то в детстве я слышал от весьма почтенных пожилых мужей о том, что король послал в каждый город тайные письма, согласно которым англичане принялись в назначенный день и час избивать мечами ничего не подозревающих датчан либо хватать их группами и заживо сжигать».

Пытка пленников

Упомянутая бойня обладает всеми характеристиками настоящего геноцида, но историки все-таки сомневаются относительно масштабов этого злодеяния. Начнем с того, что свыше трети Англии находилось под контролем тех же датчан, в том числе и такие города, как Йорк и Линкольн, поэтому там указ Этельреда II никак не мог быть исполнен. Фактически веские доказательства о резне поступили только из Оксфорда, где датчане попытались укрыться (но тщетно) в церкви Фрайдсвайда. На первый взгляд, кажется, что больше всего пострадали торговцы и солдаты-наемники. В хрониках сохранились лишь два имени жертв — супружеская пара Пальне и Гунхильд, что заставило некоторых историков рассматривать эту резню в несколько более широком свете, чем политическая экзекуция. Пальне, датский моряк, нарушил свое обязательство верности английской короне и пиратствовал у южных берегов острова, а Гунхильд, сестра датского короля Свейна, проживала в Англии в качестве заложницы. Поскольку эти двое были высокопоставленными особами, следовало ожидать, что их имена будут упомянуты летописцами: люди низких сословий в поле зрения средневековых хронистов, как правило, не попадали. В одной из хартий более позднего периода правления Этельреда упоминается об истреблении датчан. На следующий год король Свейн (видимо, в отместку за смерть сестры) предпринял ряд набегов вглубь территории английского королевства. Вполне очевидно, что в 1002 году в южной части Англии многих датчан постигла страшная участь. Но являлось ли это политическим преступлением или массовым убийством, был ли это упредительный удар по тайным пособникам врага, казнь предателя и группы заложников или местное проявление этнической ненависти, усугубленное экономическими факторами, остается неясным. Вероятно, в той или иной степени присутствовали все перечисленные моменты, но самой значительной, преобладающей причиной оказалась роль короля в разжигании неприязни и провоцировании насилия по отношению к определенной группе населения.