Уйти от погони, или Повелитель снов - [2]
– Ибо сон дает успокоение человеку, выводит из него духовные отходы точно так же, как через задницу нашу выходят ненужные нам вещества.
Объяснение простое и ясное. Но попробуй его повтори нынешним умникам из Сорбонны или из Кембриджа Тут же замашут руками и начнут зажимать носы, словно и впрямь взбзднула в их присутствии. Оттого и не понимают они сущности сна, не могут сообразить своими петушиными мозгами, что ученый, лишь понимая проблему такой, какой она является на самом деле, может разрешить ее. Великий Роджер Бэкон потому и стал великим, что додумался до этой мысли (правда столетия три спустя после того, как до нее дошли Аламанти) и заявил, что только опыт может служить доказательством той или иной гипотезы. Уж Бэкон понял бы моего отца и занялся естествоиспытательством сна.
Юлия проснулась и посмотрела на меня жалостливым взглядом, попросила разрешения поспать еще немного.
– Сегодня Жан спал очень плохо, синьора, – сказала она. – Я половину ночи просидела с ним.
Я милостиво разрешила поспать еще часик…
Так будила ее и прощала ей сонливость целых два с половиной года – до тех пор, пока не обнаружила особое свойство засони-служанки и забрала Юлию от трех своих сынов, у которых подрастающая девочка была нянькой, и сделала своей личной служанкой.
Впрочем, нет… Свойство это воспитала в ней я сама. А прежде выбрала Юлию из окружающих меня во Флоренции людей. Почему именно ее? Могу объяснить. Почувствовала в ней близкую себе по духу душу – раз. Других таких засонь вокруг меня в то время во Флоренции не было – второе объяснение. И только спустя годы поняла я, как точен и мудр был мой выбор по существу. Другой такой подруги у меня не было никогда…
Или все-таки была?…
Мысль эта так потрясла меня, что я проснулась. Карета ровно покачивалась на рессорах, в окошко бил свет, пронзающий листву деревьев, растущих вдоль дороги. Старая Юлия спала, сидя напротив и опустив голову на грудь, держа в руках самшитовые четки – единственную вещь, что захватили мы из дома маркиза Сен-Си на память о девяти месяцах, прожитых нами в его родовом замке.
«Спи, Юлия, будь спокойна, никто тебя не отберет от меня. Никому на свете ты не нужна так, как мне, – и это главное. Ибо тем мы и живы, что нужны кому-то, а вовсе не тем, что нам самим нужны кто-то и что-то. Бабы мы с тобой, Юлия, просто бабы, которым Господом Богом нашим велено в муках рожать детей своих и влачить свою юдоль через всю жизнь. И только на склоне лет мы начинаем понимать свое истинное предназначение. Ты вот исчезла на целые десятилетия из моей жизни, казалось навсегда – а оказалось, что только на время, только для того, чтобы стать мне опорой в новой моей молодости.
Тогда, тридцать пять лет назад, мы искали моих детей, исчезнувших из Флоренции в мгновение ока… Сейчас ты – мои глаза и уши, хотя и не знаешь об этом…
Давным-давно, когда ты была еще маленькой девочкой, я приметила в тебе эту редкостную способность – и взяла к себе. Что тебя ждало в той жизни, за которую ты цеплялась, умоляя меня оставить тебя при моих сыновьях? Ну, убили бы тебя вскоре похитители моих детей. Ибо ты цеплялась бы за них своими детскими хрупкими ручонками, билась бы, как тигрица, за них. А кто-то из одетых в черные мантии отмахнулся бы от тебя вялым движением, как от мухи – и все. Не стало бы на земле одной проводницы моей в мир сновидений. А так – и мир со мной повидала, и замуж выскочила, и счастье материнства обрела, и слепотой Суламифь тебя наказала, и я – прозрением, и вновь отправилась ты со мной по дальним странам. Я тебе подарила больше, чем просто жизнь – жизнь, полную приключений.
А взамен…»
Старая Юлия спала, а я, глядя на нее, видела обрывки снов ее. Обрывки, ибо сны очень быстры и скоротечны. Чтобы видеть чужой сон полностью, надо очень напрягаться, самой жить с быстротою сна, то есть стареть. Отец рассказывал, что учитель его дедушки по чтению слов – какой-то рудознатец с Пиренеи – однажды показал такой фокус старому Аламанти, и в течение часа из тридцатилетнего кудрявого красавца превратился в седобородого и лысого старика.
– Достаточно читать обрывки снов, – сказал мне отец после этого рассказа. – Ибо они – самые яркие мгновения сна и самые важные. В них – истина. Но! – приподнял при этом указательный палец правой руки. – Соприкосновение с истиной обжигает. Многих смертельно, – потом улыбнулся мне и сказал уже мягким голосом. – Но ты – Аламанти. Ты будешь жить. И даже не станешь тяготиться сокровенными знаниями. Ибо память человеческая беспредельна, только не все знают это. Учись прятать ненужные знания в самые дальние уголки мозга. Но так, чтобы всегда было можно достать нужное в самый нужный момент.
Так я всю жизнь и делала. И теперь вот, глядя в сон Юлии, быстро сортировала увиденное ею – и разбрасывала по разным сундучкам моей собственной памяти…
Во-первых, это были воспоминания из ее детства в доме родителей, который вскоре стал замком моего мужа графа де ля Мур. Ничего не значащие картинки со слюнявым ртом мамаши, которая то и дело лезла целоваться с собственным дитем, и пропойцой-отцом в дорогом, но плохо простиранном камзоле, с набрякшими мешочками под глазами, густо и неряшливо посыпанными дамской пудрой. Этот всегда сидел в кресле в каком-то плохо освещенном свечами углу и мял карты в вялых пальцах, а девочка стояла рядом на полу и натужно сопела, глядя на него снизу вверх и ожидая внимания отцова. От обоих родителей изрядно воняло вином – и это все, что помнила Юлия о своих предках.
«…Граф отпустил мою руку — и в этой тьме словно пропал. Я больше не чувствовала ни дыхания его, ни присутствия, не видела ничего, кроме темного и разом сократившегося пространства, в котором жили лишь мой собственный страх да густая липкость стен. О потные камни мне приходилось касаться, чтобы не потерять себя в пространстве и не упасть… И я сделала шаг вперед и вниз. Первая ступень…».
Графиня Аламанти возвращается в родовой замок после более чем 30 лет отсутствия и всевозможных приключений, случавшихся с ней на суше и на море. Здесь она возобновляет знакомство со старыми привидениями замка и, спустившись по тайному подземному ходу, оказывается в алхимической лаборатории, где ее знаменитые в прошлом предки занимались естествоиспытательством, опытами и где отец графини в далеком ее детстве учил ее наукам и жизненной мудрости.Здесь графиня, дабы отвлечься от нудной и безынтересной жизни в замке, решает засесть за мемуары, со страниц которых встают давно уже умершие люди, в том числе и пираты, предводительницей которых София была несколько лет своей жизни, и мамелюкский султан, наложницей которого ей пришлось побывать также, и один из не случившихся ее любовников Л.
Действие повести разворачивается в Париже в середине 18 века и ведётся от имени ушедшей на «покой» в молодом возрасте куртизанки Марго де Оберн, которая, появившись на свет в бедной семье, за короткий срок сумела сколотить изрядное состояние, позволяющее ей вести безбедное существование.
Виктория Гамильтон не могла поверить, что фамильная драгоценность – подарок деда – позволит ей путешествовать во времени, пока не перенеслась в девятнадцатый век и не встретилась там с молодым офицером армии конфедератов. Торри и Джейк с недоверием отнеслись друг к другу, но их сердца не оставили им выбора, и им пришлось уступить все сметающей на своем пути любви.
Талантливой художнице Кейт не суждено получить признание в викторианской Англии, потому что, по общественным представлениям, творцом может быть только мужчина. После множества потрясений судьба дает ей лишь один счастливый шанс: девушка знакомится с нормандским аристократом, бароном де Сентевиллем, и вскоре он уже восхищается ее талантом. А вот художницу отталкивают жестокость и высокомерие барона, привыкшего к беспрекословному подчинению. Чем закончится противостояние двух сильных натур?
Американской девушке Анни вскружил голову принц… и не из сказки, а настоящий. Могла ли она надеяться привлечь к себе его высочайшее внимание? И вдруг принц решил преподать ей урок… страсти, а Анни научила его… любви.
Тиффани Олбрайт, дочь конгрессмена, работающая в Вашингтоне, решила провести День святого Патрика так, чтобы запомнить его на всю жизнь. Для этого ей надо лишь найти хорошего, веселого парня и, может быть, даже заняться с ним сексом…
Чейзу Маккейну — секретному агенту правительства Соединенных Штатов — выполняющему рискованную миссию, Сьюзен Сент-Клер показалась верхом совершенства: сладостное томление родилось у него в груди при виде этой испуганной зеленоглазой красавицы. «Воспользоваться отчаянием растерявшейся невинной девушки, поддавшись непреодолимому соблазну… Никогда!» Он не имеет права выразить своего восхищения и даже говорить ей о своих чувствах: долг — превыше всего! Наивная Сьюзен спешит из Бостона к своему жениху, которого знает только по письмам, но на безлюдном полустанке вместо своего суженого встречает Его, Чейза.Судьба приготовила им суровые испытания.
«…Период, когда всё в жизни кажется прекрасным, начался у Ани в 18… И продолжается уже почти семь лет. Раз в месяц он прерывается на один день.Это день, когда Аня звонит родителям…Двадцатипятилетней Ане временами хочется пройтись босиком по широким перилам моста над рекой. Наверное, она когда-нибудь это сделает — ночью, пока никто не видит, балансируя и замирая от чувства опасности…».
Агент Дрю Джордан получает ответственное задание — внедриться в высшие круги космической пиратской империи, чтобы разрушить ее изнутри. Поначалу все складывается удачно, но неожиданно Дрю попадает в трудную ситуацию: он должен завоевать сердце дочери главаря пиратов — утонченной красавицы Айвори, мечтающей о чистой любви, или распрощаться с жизнью.
Брейс, мужественный и дерзкий воин, заточен в темницу. Неожиданно приходит спасение – в лице таинственной красавицы Мариссы. Девушка терпеливо ухаживает за раненым Брейсом – и постепенно, сама того не желая, покоряет его суровое сердце. Увы, влюбленный воин и не подозревает, что он – всего лишь ставка в чужой игре, жертва, ценой которой будет куплена чужая свобода…
«…И они снова стали жить вместе с Игорем. Яна просто не могла нарадоваться, что судьба вернула ей любимого мужа. Она забыла, что такое ревность и страдания, связанные с этим невыносимым чувством. Жизнь ее теперь протекала счастливо… Разлука невероятно освежила их чувства…».