Уйти и не вернуться - [80]

Идти обратно по незнакомому маршруту было в тысячу раз тяжелее, чем подниматься вверх с Елагиным. Дважды она едва не сорвалась вниз. В горах все время менялась погода, словно она проходила какие-то невидимые часовые зоны, когда ветер сменялся дождем, а начинающийся ураган разгоняло внезапно появившееся солнце.

Самым страшным из ее испытаний оказалась первая ночь в горах, когда вой шакалов и постоянные шорохи не только не давали спать, но, наоборот, заставили ее практически всю ночь провести в тревожном ожидании, бодрствуя у огня. Едва начался рассвет, как она, измученная ночным бдением, продолжила свой путь. На этот раз она твердо решила, что следующей ночевки в этих горах не будет. За спиной она слышала крики и визги птиц и животных, уже терзавших трупы шестерых бандитов.

В первый день ей так и не удалось уйти достаточно далеко, и она слышала этот чудовищный хор, справлявший своеобразное пиршество.

Весь день, практически без отдыха, она спускалась вниз, постоянно помня об изнурительной тяжелой ночи среди голых скал. Наконец во второй половине дня она увидела вдали какой-то кишлак. Она еще не была уверена, но уже под самый вечер, когда солнце осветило верхушки гор перед самым своим закатом, она увидела, что шла по верному маршруту. Вдали был тот самый кишлак, куда она приходила со «своим мужем» – Чон Дином. Это был ее единственный шанс на спасение, и она несколько быстрее стала сползать с этих камней. На большее ее не хватало. При слишком большой отвесной скале она просто садилась на камни, скатываясь вниз.

Она рассчитала все верно. Отряд Нуруллы уже снялся с лагеря, и в кишлаке все давно спали.

Однако расстояние в горах – вещь обманчивая. И кишлак, казавшийся ей таких близким, на самом деле был довольно далеко. Всю вторую ночь она шла, ориентируясь на его огни, и наконец вышла к первым домам уже перед самым рассветом. Полумертвая от усталости, она каким-то последним усилием воли заставляла себя идти в сторону нужного дома, понимая, как опасно для нее свалиться у порога чужого дома. И хотя у нее не было никаких документов, пистолет она все же оставила при себе.

Перед самым домом, в котором они останавливались, она едва не потеряла сознание. Но сумела-таки сделать последние несколько шагов, стукнуть кулаками в открывшиеся двери и упасть без сознания уже во дворе дома. Больше она не помнила ничего.

Очнулась Падерина в доме, на женской половине. Одежду с нее, конечно, сняли, но и пистолета рядом тоже не было. Она была одета в белую, длинную, до ног, рубашку, какую надевали афганские женщины на время сна. Послышался стук открываемых створок узкой дверцы, и в комнату вошла ее давняя знакомая – хозяйка дома.

– Слава Аллаху! – обрадовалась женщина, приветливо улыбаясь. – Мы боялись, что ты умерла прямо на пороге нашего дома.

– Спасибо вам, – улыбнулась Падерина.

– За что? – искренне удивилась хозяйка дома. – Ты была в таком виде. Я все сразу поняла. Видимо, твой муж, да пошлет ему Аллах успокоение, погиб, а ты вынуждена была надеть его одежду. Верно?

Падерина, чуть помедлив, кивнула.

– Тебя увидела наша старшая невестка. Она закричала, и мы сразу прибежали. Я раздевала тебя сама и видела кровь на рукавах и на спине. Но это была не твоя кровь. Я все поняла, – горделиво сообщила женщина, – в наших горах женщинам трудно, очень трудно. А одной совсем плохо. Хорошо еще, что эти бандиты ушли отсюда. Нам, правда, сказали, что должны вернуться их люди – шесть человек. Тебе еще повезло, что ты их не встретила. И весь кишлак предупредили о «шурави». Говорят, рядом ходят их солдаты, и нам всем приказали сообщить, если они здесь появятся. В соседнем доме их ждут пятеро людей Нуруллы, да будут они прокляты Аллахом!

– Я не солдат «шурави», – улыбнулась Падерина.

– Это мы видим, – засмеялась женщина, – разве у «шурави» нет мозгов, разве они бросят сюда против этих нечестивцев женщину? Мы все знаем, как выглядят «шурави». Но ты не беспокойся. Я уже говорила с мужем. Он согласен оставить тебя в качестве второй жены. Ты немного отдохнешь, поправишься, а потом вы пойдете к мулле, и он запишет тебя второй женой.

– Спасибо, – она пыталась скрыть свою улыбку.

– Ты его не бойся, – отвечала довольная женщина, – он совсем старый. Но спать тебе с ним, конечно, придется. Он любит, когда ночью я согреваю ему спину. Теперь это будешь делать ты. У тебя сил больше, ты молодая, здоровая. А может, он еще сумеет что-нибудь сделать, и Аллах пошлет нам девочку, дочку, о которой мы всегда мечтали. Наша дочь погибла, когда ей было всего пять лет. Ее укусила змея, и с тех пор я уже не могла рожать детей.

– Но у тебя есть внучки, – напомнила Падерина.

– Это дети моих невесток, – быстро возразила женщина, – а я хочу, чтобы в моем доме выросла дочь, чтобы все видели, какая дочь у меня будет.

– Конечно, тогда вам просто необходима вторая жена, – согласилась Падерина с ее доводами, но на этот раз не смогла сдержаться и громко засмеялась.

Хозяйка обрадовалась, решив, что молодая женщина, потерявшая мужа, смеется от радости. Она погладила ее по голове, поставила рядом тарелку с бульоном и вышла из комнаты. Падерина, быстро съев приготовленный для нее крепкий бульон, снова заснула.