Увлекательная прогулка по аллее позора - [15]

Мои губы дрогнули в полуулыбке.

− Да. Никто не был рад остаться после школы, чтобы проголосовать.

Брайан засмеялся и ударился плечом об мое.

− Нет, мы не собирались.

Мы молча сидели несколько минут, оба погруженные в собственные мысли. Наконец, он выпрямился и встал передо мной, скрестив руки, как будто он был поучающим родителем.

− Послушай, я просто собираюсь сказать это как есть. Молчать − глупая идея. Это на тебя не похоже! Тебе нужно бороться. − Он наклонился вперед, пока не оказался на уровне моих глаз. − Серьезно, покажи всем, кто ты есть, и что ты заслуживаешь всего, над чем так тяжело работала. Не позволяй этой идиотской сплетне все испортить.

Брайан стоял так близко, что я могла все разглядеть на его лице. Совершенно прямая линия носа, морщинки вокруг глаз. У него даже была небольшая морщина над левой бровью.

Его слова испугали меня, но я попыталась рассмеяться.

− Ты не слишком остро реагируешь? Я имею в виду, это всего лишь слухи, Брайан.

Он закатил глаза и усмехнулся.

− Да? Посмотри, что они уже сделали. В смысле, перестань, Тейлор. Как ты думаешь, почему все там смеются над тобой? Они используют этот «крошечный слух», чтобы стащить тебя с пьедестала и растоптать.

Образы, которые он нарисовал, были настолько яркими, что мне пришлось помотать головой, чтобы избавиться от них. Особенно после моего разговора с мистером Питерсом. Мне действительно казалось, что все ускользает из моих рук.

−Так что, по-твоему, я должна делать?

− Доказать, что они неправы. Избить кого-нибудь. Я не знаю. Что угодно.

Его слова ударили меня, как молния. Он был прав. Я устала терпеть. Мне нужно было что-то сделать. От этого зависело мое будущее, моя жизнь.

Но вопрос был в том, что я могу сделать?

* * *

− Так что ты думаешь? − Я спросила Карли по телефону позже той ночью. Я зажала телефон между ухом и плечом, я осторожно засовывала свой отчет в сумку. Не было никакого шанса, что я забуду его снова. − За исключением того, чтобы Эван врезал кому-нибудь, я не знаю, что может заставить всех забыть об этом.

− Почему ты хочешь, чтобы люди забыли? Это самая захватывающая вещь, которая случилась с тобой за весь год. Вообще-то, всю свою жизнь.

− Но я не хочу, чтобы моя жизнь была такой интересной. Скажи мне, что мне делать.

− Ну, во-первых, я думаю, что ты должна была переспать с ним.

Я чуть не уронила телефон на землю.

− Ты можешь быть серьезной?

− Что? Я просто думаю, ты проходишь через все эти страдания и все напрасно, ты даже ничего не поимеешь с этого. Ни разу. Я имею в виду, давай.

Раздался звук хлопающей двери, и я знала, что Карли закрыла дверь, чтобы уединиться. По иронии судьбы, дверь всегда застревала, поэтому, когда она захлопнулась, ее мама знала, что она ничего хорошего не замышляет. Вероятно, у нее осталось около минуты разговора, прежде чем ее мама появится, чтобы проверить ее

− Серьезно, если ты не собираешься с ним спать, то хотя бы встречайся с ним или что-то такое. Людям было бы все равно, если бы вы встречались.

− Ты просто невыносима.

Я закатила глаза на свое отражение в зеркале по всей комнате.

− Невыносимо привлекательна. Пока, мне нужно идти. Кажется, я слышу маму внизу по коридору. Просто подумай об этом. Невинная дебютантка всегда в конце концов исправляет распутника и повесу.

Несмотря на то, что она была сумасшедшей, слова Карли продолжали мелькать в моей голове. Что если...?

Позже ночью, когда все спали, я направилась вниз к папиному кабинету. Я не знаю, дело было в темно-зеленой мебели или пыльных полках, полных юридических книг, но это было единственное место, где я могла ясно думать. Это была территория папы, которую он украсил сам. И под украшением, я имею в виду, он поехал в мебельный магазин, указал на пару вещей и сказал, куда отправить их и все это в течение пяти минут, максимум.

Остальная часть дома − кроме моей комнаты, слава Богу − была украшена яркими, веселыми цветами и оборками. Как будто взорвался дом мечты Барби. И так как папе было все равно, я была в меньшинстве, когда дело дошло до цвета занавесок. Кимми была еще в том возрасте, когда она любила розовый и блестки. Я надеялась, что она перерастет девчачьи штучки через два года, когда ей исполнится одиннадцать. Я переросла. Конечно, в тот год я переросла многое.

Я не издала никакого шума, когда спускалась, но наша собака Орео почувствовала, что проснулся кто-то, кто мог бы его накормить. Несмотря на то, что он был таксой, которую кормили три раза в день, он всегда был голоден. Всегда.

Я закрыла дверь кабинета, когда его лапы покатились по коридору. Его темный нос мгновенно сунулся под дверь, и он заскулил. Пронзительный «ИИП» звучал так, будто его пытали.

Опасаясь, что мама или папа проснутся, я открыла дверь. Орео лежал на ковре, опустив нос, как будто все еще пытался попасть под дверь. Как только он увидел меня, он застыл на несколько секунд, прежде чем медленно плюхнуться на спину. Его карие глаза смотрели на меня, желая, чтобы я нагнулась и почесала его живот.

Я фыркнула от смеха и погладила живот несколько секунд, прежде чем встать на ноги.

− Давай, составь мне компанию, пока я работаю.