Увидимся во вторник - [46]

– Спасибо.

– Как зовут Вашу невесту, сэр?

– Шарлотта Мари Тейлор.

– И Вы уверены, что она должна быть в списке?

– На сто процентов.

В трубке послышалось постукивание клавиш.

– У нас нет студентки по имени Шарлотта Тейлор, сэр, – наконец произнесла она. – У нас вообще нет студенток с именем Шарлотта.

Что?

– Она приняла предложение Стэнфорда. – Я потряс головой. – Я был с ней, когда она перевозила свои вещи, и она присылала мне фотографии кампуса.

– Сэр, все, что я могу Вам сказать, это что студентки Шарлотты Мари Тейлор у нас нет, – проговорила она. – Да и этой информации уже чересчур много с учетом того, что я даже не знаю, кто Вы такой. Мне нужно идти.

Она положила трубку.

Я звонил в другие юридические вузы, которые готовы были принять Шарлотту.

Я звонил в художественные колледжи. Звонил ее куратору. Ее родителям. Ее друзьям.

Никто ничего не знал. Так они, по крайней мере, утверждали.

Я не спал ночами, потому что не понимал, с чего бы ей было вдруг бросать меня, и не знал, что делать с незнакомой болью в груди.

Когда я исчерпал все возможности самостоятельно разыскать Шарлотту, я наказал Анне привлечь к этому частных детективов.

Грейсон: сейчас

Наши дни

Нью-Йорк

– Пожалуйста. – Барменша «Рос-гейн кафе» поставила на стол два свежеприготовленных латте. – Зовите, если вам двоим еще что-нибудь понадобится.

Шарлотта поднесла свою кружку к губам, все еще стараясь не смотреть мне в глаза. Мы сидели тут уже целый час, и за все это время произнесли лишь: «Привет». Время от времени начинала играть песня, знакомая нам обоим, и мы бросали друг на друга взгляд и улыбались, но не более того.

Всю неделю я записывал события, произошедшие после моего выпускного курса, стараясь найти хоть что-нибудь, что могло переубедить меня в том, что это именно она меня бросила. Но не находил ничего. Как бы я ни хотел, чтобы мы заново отстроили то, что у нас было, я знал, что этого уже не будет. Она мне не доверяла, а я понимал, что она не согласится встретиться со мной для еще одного молчаливого вечера вторника.

Протянув руку через стол, я подергал многочисленные подвески на ее браслете. Тут был мольберт, молоток судьи, календарь с выгравированным наверху словом «Вторник», многочисленные кофейные чашки и пончики, телевизор с выгравированной надписью «Друзья» на экране и детский кубик.

Мое сердце екнуло.

– Что случилось? – наконец спросила она.

– Я должен перед тобой очень сильно извиниться.

– Да… – В ее ореховых глазах мелькнула надежда, словно она годами ждала того, что я скажу. – Но за что?

– За то, что предположил, что у тебя нет детей. – Я подергал желтый кубик. – А еще за то, что думал, что твой первый ребенок должен был быть от меня. С другой стороны, я, наверное, должен был догадаться, что спустя столько времени ты найдешь кого-нибудь, чтобы создать семью.

Я не мог остановиться и все продолжал дергать кубик.

– Сколько ребенку лет? Это мальчик или девочка?

Она не произнесла ни слова.

– Шарлотта? – Я поднял глаза и увидел, что она побледнела. – Шарлотта, все в порядке?

– Ты сказал, что мой первый ребенок должен был быть твоим?

– Я не хотел обидеть тебя. Просто я всегда так думал.

– Я думала, что ты… Ты же сказал, что… – Она запнулась, ее глаза расширились. – Разве ты не говорил мне, что?..

Она схватила пальто и вскочила на ноги.

– Ты уходишь?

– Нет, мне просто нужно подышать воздухом. – Она начала выходить из-за стола, но затем снова села.

– Я в замешательстве, Грейсон.

– Не ты одна, – проговорил я. – Может, нам лучше перенести наш разговор?

– Нет. – Она схватила меня за запястье. – Я в замешательстве из-за того, что ты сказал по поводу ребенка.

– Я понимаю, почему ты решила двигаться дальше. – Я старался говорить так, будто действительно в это верил. – Со временем, если ты не против, я хотел бы встретиться с ним… или с ней. И все же ты должна сказать мне, мальчик это или девочка.

– Нет у меня детей, Грейсон. – По ее щекам потекли слезы. – Единственный ребенок, который у меня был, – твой, и я тебе об этом говорила.

– Был? – Я отпрянул. – Что ты имеешь в виду?

– Я столько раз тебе звонила, – проговорила она хрипло. – Столько раз.

– Подожди, подожди. – Я передвинулся к ней ближе и, обняв за плечи, притянул ее к себе. – Этого не может быть. Клянусь, я никогда от тебя этого не слышал.

– Потому что ты предпочел не слышать. Ты предпочел двигаться дальше по жизни так, словно я для тебя ничего не значила.

– И это неправда. – Я вытер слезы с ее глаз. – Шарлотта, пожалуйста, объясни, что ты имела в виду, говоря, что ребенок «был». И мне нужно знать, почему ты до сих пор считаешь, что это я ушел от тебя, когда было все ровно наоборот…

Шарлотта: тогда

Семь лет назад

Калифорния

Я: Грейсон, нам нужно поговорить.

Я: Грейсон, это очень важно…

Я: Грейсон, я на этой неделе звонила тебе тридцать раз. Уж наверное, ты можешь ответить хотя бы на ОДИН звонок…

Положив телефон и взяв в руки тест на беременность, я поглядела на две голубые полоски. Это был десятый тест за неделю, и результат был всегда один и тот же. В один миг мои планы по поводу Стэнфорда показались совершенно ничтожными, и я подумала о том, чтобы переехать в Нью-Йорк, чтобы Грейсон мог помочь мне вырастить нашего ребенка.