Увидимся в темноте - [6]

Не бери дурного в голову, Сергей Валентинович. Не отвлекайся на пустяки.

* * *

…На Малой Гребецкой они с Вяткиным и Однолетом оказались в тот же день несколькими часами позже. Уже вооруженные минимумом знаний о той, чье имя было указано в извещении. Оксана Станиславовна Якубина, уроженка города Череповец Вологодской области, 1961 года рождения.

– Мать, наверное, – предположил Вяткин.

– Или квартирная хозяйка, – предположил Брагин. – В любом случае что-то да узнаем.

– Вообще, как-то странно выходит с этим извещением, – неожиданно бросил Паша Однолет и покраснел.

Он всегда превентивно краснел, прежде чем высказать собственную точку зрения.

– А что с ним не так? – Капитан нахмурился. – Валяй, объясни нам, старым дуракам.

– Бумага слишком плотная, – пробубнил Паша. – К тому же лист сложен вдвое, прощупать через подкладку ничего не стоит. Вот и Ряпич в два счета его нашел.

– Ну, не в два, – еще больше нахмурился Вяткин.

– Хоть бы и не в два. – Однолет стал пунцовым, но продолжал упорствовать. – Хоть бы он на это больше времени потратил. Но с тем временем, которое было у Альтиста, не сравнить. Альтист осторожный, очень. Подчищает за собой будь здоров как. Все просчитывает до последней мелочи. А тут – такой косяк. Не похоже на него.

– Всякое бывает.

– Всякое, но не это.

– Ты что хочешь сказать? Он нарочно, что ли, туда его засунул?

– Получается.

Слово, выпроставшееся из мягкого Пашиного рта, камнем легло на сердце Брагина, рано ты обрадовался и подумал о несказанной удаче.

– Тоже мне, умник выискался, – неожиданно зло бросил Вяткин и надолго замолчал.

Молчал и Брагин. Он не злился на Пашу, ткнувшего их, старых дураков, в то, что лежало на поверхности. Вернее – за подкладкой пальто. Но счет – не единственное, что там обнаружилось, справедливости ради. Еще несколько фисташковых скорлупок и надорванная конфетная обертка «Мишка на Севере». Почетный эскорт, сопровождающий извещение и придающий достоверность истории с прохудившимся карманом. Хотя само пальто не выглядело особо поношенным. Почти новое, да. И если Однолет прав (а что-то подсказывало Брагину, что он прав), то возникает вопрос – зачем?

Зачем все это нужно, что за игру затеял Зверь? Это была именно игра, а правила придуманы в тот месяц, что отделял первую жертву от второй. И правила иезуитские, хрен их поймешь. Но понять нужно, иначе страшный список Альтиста будет пополняться, а восковые улыбки – множиться, становясь все шире. Серия никогда не заканчивается просто так, ее можно только прервать. И чем раньше это произойдет, тем лучше.

…Оксане Станиславовне Якубиной принадлежала комната в большой и довольно запущенной коммунальной квартире. Кроме нее в собственниках числилось еще четыре семьи (одна – неполная, с ребенком-инвалидом), всего прописано двенадцать человек. На момент прибытия следственной группы в квартире находились трое, но побеседовать поначалу удалось лишь с одной – женщиной лет сорока пяти, представившейся Гретой, фрилансером.

Брагин зачем-то вспомнил о Грете Гарбо, хотя никакого сходства с легендарной кинодивой у фрилансера не наблюдалось. Кроме разве что тонких – в ниточку – бровей. Стоило Сергею Валентиновичу задать вопрос о Якубиной, как брови взметнулись вверх и едва не исчезли в облаке тусклых, плохо прокрашенных волос.

– Она давно уехала, Оксана. Куда-то на Север завербовалась. Ну да. Больше года назад.

– А в ее комнате кто-то живет?

– К сожалению. – Брови Греты вернулись на место, а затем синхронно поползли к переносице. – Думала, вздохнем чуть свободнее, но куда там. Теперь в Оксаниных апартаментах ее якобы племянница обитает.

– Якобы? – удивился Брагин.

– Я в ее документы не заглядывала, так что степень родства подтвердить не могу. Но знаю, что некоторые особо прыткие записывают арендаторов в родственники. Чтобы таким немудреным способом от налогов уходить.

– Вы хорошо осведомлены.

– Пишу статьи на правовые темы для одного крупного интернет-портала. – На лице Греты заиграла кокетливая улыбка. – Так что мы коллеги. Почти.

– Как зовут племянницу?

Женщина на секунду задумалась.

– Кажется, Ольга. Но я не уверена.

– Не общаетесь?

– Повода нет. Да и видела ее всего лишь несколько раз. Знаете, бывают такие люди… Удручающе незаметные.

Если бы так, Грета-фрилансер. Если бы так.

– А в последний раз когда видели?

– Давно. Может, в апреле. Но я не уверена. А что, собственно, произошло?

– Пока мы просто выясняем некоторые обстоятельства, – ушел от прямого ответа Брагин.

– Криминального характера?

– Не факт.

– Притворюсь, что вам поверила. – Грета рассмеялась и подмигнула Брагину, показав острые мелкие зубы. – Если понадобится моя помощь в качестве понятой – я готова. И готова приехать на опознание.

– Речь об этом пока не идет.

– Ну если вдруг возникнет – имейте меня в виду. И знаете что… Переговорите с Полиной. Она приятельствовала с Якубиной. И, может статься, знает ее племянницу лучше, чем я.

– Кто это – Полина?

– Соседка, естественно. Третья дверь по коридору. Перед кухней.

Больше всего Брагина интересовала другая дверь – якубинская (на нее в начале разговора тоже указала Грета): к ней вел небольшой коридорчик, отпочковывавшийся от основного коридора. Где-то посередине коридорчик ломался под углом в девяносто градусов, и за поворотом как раз и находилась комната Якубиной. Туда же, в квартирный аппендикс, выходило еще две двери, чье предназначение уже успел выяснить Вяткин. Кладовка (там хранился всякий хлам) и выход на черную лестницу. На обитой железом лестничной двери красовалась пудовая щеколда, припечатанная для верности таким же пудовым амбарным замком.