Увидеть звёзды - [61]

— И у Кейра был такой пес, телепат. По кличке Астер. Но у этого пса, как у тебя, было другое, тайное, имя. Сириус… Кейр много рассказывал про звезды. Когда я была на Скае. Про созвездие Орион, это охотник, а у него собака, которую зовут Сириус. Я так была растрогана. — Голос Марианны дрогнул, и на лице Гэрта мелькнула тревога. — Мне трудно сказать почему. Скажу только, что он был ко мне очень внимателен, помогал во всем, придумывал, как лучше объяснить.

— Хотел бы я с ним познакомиться. Судя по тому, что вы с Луизой рассказываете, Кейр человек неординарный.

— Не знаю, удастся ли вам теперь познакомиться. Ведь возникли некоторые… непредвиденные обстоятельства. Но мне хотелось бы, чтобы вы увиделись. По-моему, вы найдете общий язык.

— А какой он?

Марианна молчала, обдумывая, как бы перевести разговор в другое русло. Но тут, не дожидаясь ее ответа, Гэрт продолжил:

— Интересно, что же это за парень, который слушает птичий концерт? Любитель птиц или любитель музыки?

— Кейр любит и птиц и музыку. Ему много чего интересно. Вообще-то он геолог, но еще увлекается зоологией, астрономией и музыкой. И, по-моему, это поэтическая натура. Хотя никогда бы сам в этом не признался. Благородный великан. И одинокий, как мне показалось. Уверовал, что людям с ним трудно. У него нежная, ранимая душа, а на работе его окружают мужественные храбрецы, не склонные к сантиментам и рефлексии. Так что есть как бы два Кейра, и он строго следит за тем, чтобы домашний его мир был надежно отгорожен от мира внешнего, связанного с работой.

— Звучит мудрено.

— Он вообще не прост. И мыслит глобально. Он воспринимает мир как нечто целостное, единый организм. Он его не препарирует, не раскладывает по полочкам. Поэтому он может цвет описать с помощью слов, передающих запах. А ландшафт отобразить, используя сравнения со звуками музыкальных инструментов. А вот самого себя разделил на две части. Так и живет как бы в двух жизнях.

— Но почему?

— Наверное, таков механизм выживания. Срабатывает инстинкт самосохранения. Он никогда не раскрывается до конца, полностью. Говорит о себе только то, что можно сказать, без риска остаться непонятым. Однажды он доверил женщине свои сокровенные тайны, а она заявила, что лучше бы ей их не знать. Наверное, с тех пор и замкнулся в себе. Думаю, все события своей жизни он хранит в некоем виртуальном ящике для игрушек. Там все его прошлое, изредка он достает какие-то дорогие его сердцу воспоминания, потом снова их прячет, подальше от всех.

— Надо же, классный экземпляр. В общем и целом. То есть, я хотел сказать, среди мужчин такие редкость.

— Да, среди моих знакомых таких точно нет. Когда мы в первый раз встретились, мне показалось, что он всего лишь творение моей фантазии. Каким-то он был… нереальным, очень необычным. А когда я узнала его получше, то все пыталась понять, что он нашел во мне, я же вон какая…

— Скажешь тоже! «Всяк видит то, что ближе его сути». Уильям Блейк, еще один мечтатель. Твой Кейр, по-моему, действительно не прост, глубокий парень. Умеет увидеть то, что не лежит на поверхности.

— О да, это он может. И даже пути, неведомые пути.

Глава пятнадцатая

Марианна

Луиза купила мне гомеопатическое снадобье от утренней тошноты, жить стало легче. Мать Гэрта посоветовала пить ромашковый чай с диетическим печеньем, на соде. Тут главный фокус — употребить все это не вставая с постели. Поэтому Луиза, а иногда и Гэрт, по утрам выжидают момент, когда я проснусь. Это так трогательно, спасибо им. Теперь, когда меня меньше тошнит, и беременность я переношу лучше.

Я твердо сказала, ребенка не оставлю, но сердце ныло, в голове сумбур, ведь это был не вообще ребенок, а ребенок Кейра. Иногда казалось, что мне нужен только Кейр, надо избавляться. Иногда думала: зачем мне Кейр, ведь у меня будет малыш? Ох, если бы можно было начать отношения с чистого листа… если бы…

Никаких кровотечений не случилось, поэтому принимать решение все же пришлось самой. И теперь меня ждала расплата за мое недомыслие.

Луиза настояла на частной клинике. Ну да, там будет комфортнее, спокойнее, все-таки трое суток, и к тому же пациент я незрячий.

Я паковала вещи, диск с «Cantus Arcticus» оставила на кровати (зачем его брать?). Надо привыкать к мысли о разлуке. На самом деле я положила его в чемодан, но тут же вытащила, сунув вместо него упаковку с гигиеническими прокладками. Луиза деликатно напомнила, что они могут понадобиться, такими толстыми я пользовалась очень давно, еще в школе. Когда я глянула на упаковку, сердце ушло в пятки и к глазам подступили слезы, я вспомнила, после чего они мне понадобятся.

Разом нахлынули стыд и горечь, я бухнулась на кровать, и раздался треск: футляр с диском! Я громко чертыхнулась, обрадовавшись поводу выкричаться, кляня последними словами собственную тупость, сентиментальность и беспомощность решительно во всем.

Я самозабвенно разносила себя в клочья, тут-то и зазвонил телефон.

Я сразу поняла, кто это…

— Марианна?

— А-а…

— Это Кейр.

— Да. Я узнала тебя. Ты где?

— В Осло. В аэропорту. Еду домой. В смысле в Эдинбург. Ты как себя чувствуешь?

— Я? Нормально… очень хорошо, спасибо. И за посылки тоже. Страшно было приятно. Столько забот, очень мило с твоей стороны.