Увертюра - [4]
Иногда же довольно было свернуть в сторону, в безопасное место — чтобы избежать неловкости, неприятности или пуще того начальственного недовольства.
Вон недавно на бывшего мужа наткнулась случайно — так отвернулась поскорее, почти побежала прочь. Чтоб не заметил, не узнал, не дай бог. Ее-то узнать — не вопрос. Все та же Марионелла, разве что седины прибавилось. Смешно. В те давние времена у нее, разумеется, никакой седины вовсе не было, а сейчас — сплошь, сплошь. Много воды утекло, да. Даже удивительно, как она Марика узнала. Сперва подумала, что грузный мятый дядька кого-то напоминает, потом вдруг поняла — кого. Ужас, если по правде! А ведь такой красавец был, ах! Ах, как она тогда влюбилась!
Ненадолго, к счастью. Да и что теперь вспоминать.
Прошлое должно оставаться в прошлом. А он, надо же, попался ей навстречу… Толстый, рыхлый, глаза в землю — словно потерял что-то. Потому она и успела свернуть. А то пришлось бы здороваться, улыбаться натянуто. Да еще не дай бог потащил бы ее в кафе, сыпля мечтательными «а помнишь». И она пошла бы, как миленькая — не какой-нибудь случайный знакомый, от которого не стыдно отделаться стандартным «я тороплюсь». Муж все-таки, хоть и бывший. Вежливость обязывает.
Костюм на бывшем был, кстати, очень и очень недешевый, а ботинки и вовсе. Она успела разглядеть. Да что толку в богатстве, если ничего больше не осталось? Ни огня в глазах, ни бьющего через край обаяния. Как подумаешь, лучше уж умереть, чем существовать в виде такой вот руины.
Черная скрюченная фигура на скамейке поблескивала почти красиво. Эта девушка не успела превратиться в руину.
Если бы вместо нее на скамейке сидел выкрашенный в черное труп бывшего — он был бы разве что смешон. А эта ничего так выглядит…
Надо же, какие странные мысли. Марионелла вздохнула — глубоко, с непонятным облегчением.
В конце концов, если что-то случается — значит, так должно было случиться, ведь так? Даже если случается смерть.
Старшего эксперта-криминалиста Никифора Андреевича Стрыгина за глаза звали Никасом. Впрочем, он и в глаза не возражал, хотя на модного художника с его демоническим взглядом и нарочито богемной шевелюрой не походил вовсе. Худой, коротко стриженый Стрыгин выглядел лет на двадцать моложе своих «на пенсию давно пора». Пенсией он грозился нередко. Арина не знала, сколько ему и в самом деле осталось до почетной отставки, даже думать о том не хотелось. Как же они без Никаса?
— Ты зацени, Вершина, какая скорость! — бодро заявила трубка. — Все заказы ради тебя подвинул.
— Можно подумать! Дело-то — одно на миллион такое.
— Ладно-ладно, не ершись. Начальство, что ли, взгрело?
— С чего ты взял? — опешила Арина.
— Ты не в курсе, что ли? В сегодняшнем «Вестнике», говорят, какая-то журналисточка разгромной статейкой разродилась. Бла-бла-бла, страшный маньяк терроризирует город, следствие топчется в тупике, кто станет четвертой жертвой? И прочее в этом духе. К гадалке не ходи, Чайник будет тебя в хвост и в гриву, гм, прорабатывать. Да не дрейфь, дальше Кушки не пошлют, меньше роты не дадут.
— Чего звонил-то? Есть результаты?
— Ну… это как посмотреть. То есть результаты есть, я даже оформил, все воедино свел, пришли кого-нибудь или сама заходи.
— Но?
— Угу, — подтвердил Никас. — Я и так и эдак выкручивался, но увы. Краска та же, что и на первых двух жертвах. Но мы же этого и ожидали? Обычный аэрозольный баллончик, такую краску и в автосервисах используют, и городские художники для росписи стен. Ну граффити в смысле. То есть краска не для боди-арта, а для самых что ни на есть бытовых нужд. Но я тебе это и в прошлый раз говорил, и в позапрошлый. Сейчас все то же самое.
— Та же — в смысле она того же типа или идентичная?
— Идентичная, Вершина. Только это тебе вряд ли поможет. Ты ж и так знала, что это серия. С таким-то антуражем.
— Ну все-таки! Если идентичная, может, удалось бы источник отследить.
— Ага, как в кино. Такую краску использовали для автомобилей такой-то марки такой-то серии в таком-то году, специальные добавки позволяют любознательным экспертам видеть, в каком месяце красочка произведена и, соответственно, куда отправлялась для реализации. Далее гордый эксперт сообщает бьющему копытом следователю, что так-то и так-то, требуемая красочка продается во-он в том магазине. Да еще и работает этот самый магазин исключительно по безналичному расчету. И вуаля, берем злодея за химок. В смысле за банковскую карточку. Нет, дорогая. Такую краску Питер потребляет декалитрами.
— Много ее надо? На тело то есть?
— Ну… смотря как красить. Вот смотри. Площадь тела, в смысле, площадь человеческой кожи приблизительно два квадратных метра. Девушки наши все невысокие и худенькие, у них поменьше. То есть если ты надеешься на отслеживание крупных приобретений, забудь. Литрового баллончика с гарантией на двоих хватит, а то и на троих. Хотя у аэрозоля будет довольно большой дополнительный расход — на соседние поверхности, ну на что он там тела кладет. Но это не критично. Купил сразу три баллона или пять…
— И покупка такого количества не вызвала бы подозрений? Не запомнилась бы продавцам?
Казалось, судьба подслушала мечту талантливого режиссера Алексея Соколовского — и осуществила. Но так, как меньше всего на свете он хотел бы. Чувство неизбывной вины поселилось в его душе.Свои разочарования, болезнь, одиночество Алексей считал самыми легкими наказаниями за роковые события. Старинная кожаная папка, которая досталась ему от предков, найденная в ящике письменного стола, неожиданно подкинула Алексею шанс. Шанс изменить свой жребий…
Трудно Андрею Сорокину жить обычной жизнью, если с младенчества он видит чужие мысли. Взросление и развитие его способностей приносит горе не только ему, но и его близким. Изломанные судьбы, предательство и смерть лучших друзей, потерянное имя — следствие его дара. Хватит ли у Андрея сил доверять людям так же, как доверяли ему дельфины в научной лаборатории теплого южного города?
Модный прикид, дорогие часы, общая ухоженность… Она быстро поняла, что такую рыбку неплохо бы иметь в своих сетях. «Ноги от ушей, третий размер, красота натуральная, да еще и с книжкой в руках… Пожалуй, подходит», – подумал он. Мужчина и женщина сошлись. Но не для любви. Не для «поединка рокового». Каждый воспринимал друг друга как орудие для достижения своих целей. И если ее планы банальны, то его расчет коварен и низок.
На нее охотились, ее похищали, ссылали и держали взаперти. А все потому, что она, простая деревенская девушка, обладала необычным талантом, подобным тому, которым были наделены Вольф Мессинг и Ванга. Знание своей судьбы заманчиво. Но Ольге ведать об участи возлюбленного, о доле своих близких совершенно не хотелось. Не из-за того, что пугала ее слава ведьмы, не из-за того, что Оля перестала принадлежать самой себе – потому лишь, что в борьбе с роком даже такой человек, как она, слаб и ничтожен.
Судьба жестоко обошлась с Андреем Шелаевым: кризис 2009 года разрушил его бизнес, жена сбежала с художником, отсудив у бывшего супруга все состояние, друзья отвернулись от неудачника. Он думал, что ему никогда уже не выбраться из той пропасти, в которой он оказался. Именно в этот момент к нему подошла странная женщина и предложила такую сделку, о которой бывалый бизнесмен и помыслить раньше не мог. С легкостью согласился Андрей на… продажу собственных счастливых воспоминаний — жизнь ведь длинная, накопятся новые…
Антон Житкевич сам себя не узнавал. Он, молодой, но уже успешный ученый и весьма перспективный бизнесмен, никогда не веривший в приметы, предсказания и прочую мистику, привыкший полагаться только на факты, вдруг решил сделать татуировку.Впрочем, ничего удивительного. В глубине души, тайно, Антон надеялся, что эта авантюра изменит его судьбу. Как только на спине Антона появилось изображение улыбающейся морды черного кота, перемены грянули как гром среди ясного неба… И это явилось всего лишь началом долгого пути к истине…
Произведения, включенные в книгу, относятся к популярному в Испании жанру социально-политического детектива. В них отражены сложные социальные процессы в стране в период разложения франкизма. По обоим романам в Испании были сняты фильмы.
В настоящий сборник под общим названием «Убийство на почве любви» вошли три романа: «Не сердись, Иможен», «Овернские влюбленные» и «Вы помните Пако?».
«Стюардесса с тележкой медленно пробиралась по узкому проходу салона, обслуживая пассажиров; она непринужденно с ними беседовала, некоторые заметно хотели занять ее время больше, чем им было положено по стоимости билета. Теперь-то Саша Кошкин будет знать, что регистрацию на самолет нужно проходить как можно раньше, чтобы получить местечко в посадочном талоне поближе к креслу стюардессы, а то он, по своей неопытности, не торопился, перед полетом сидел в буфете и разминался красным вином…».
Главная героиня книги молодая и амбициозная Жанна, концертный директор новой попсовой московской группы «Мэри». Дебютные выступления этой группы запланированы в одном из самых лучших концертных залов столицы, а по городу уже развешаны яркие баннеры: «Мэри» — скоро все офигеют!» И незадолго до концерта одну из участниц коллектива находят мертвой на крыше многоэтажки со всеми соответствующими ритуальному убийству атрибутами: дьявольской пентаграммой и странной запиской, текстом из Откровения Иоанна Богослова: «И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри…». За первым убийством следует второе, третье, четвертое… И ни у кого уже не остается сомнений, что в столице орудует новый серийный маньяк убийца, последователь одного из древних, поклоняющихся дьявольским силам, культов. И Жанна еще не знает, что во всей этой жуткой истории ей уготована совершенно особенная роль.
В 1987 году в результате перестроечного бардака на одном из стратегических аэродромов на территории Украины закопана неучтенная атомная бомба, которую считают потерянной. Наше время. Бывший штурман стратегической авиации по пьянке проговаривается про "неучтенку" не тому собеседнику. Информация немедленно распространяется в мире плаща и кинжала, бомбу для своих целей хотят использовать спецслужбы, политики и террористы... На пути у врагов становятся отставной украинский офицер и молодой агент ЦРУ, считающий себя героем романов Тома Клэнси.
История одного из самых жутких – и самых странных – серийных убийц XX века. Еще до ареста пресса прозвала его «Зверем из Биркеншоу». Питер Мануэль был обвинен в убийстве по крайней мере семи человек (вероятно, их было гораздо больше). Он стал одним из трех последних преступников в Шотландии, казненных через повешение.…Уильям Уотт, обвиняемый в убийстве всей своей семьи, стремится оправдаться – а заодно выяснить, кто же на самом деле сделал это. Только одному человеку известна правда. Его зовут Питер Мануэль, и он заявил, что знает, где находится пистолет, из которого расстреляли жену, дочь и свояченицу Уотта.
Клубному стриптизеру Филиппу угрожали многие: поклонницы, персонал, даже управляющий. И у каждого – свой мотив: страсть, ненависть, ревность, разбитые надежды и даже деньги, Но, распутывая сплетение страстей, кипевших вокруг убитого прямо в кабинете для приватных танцев красавца, Арина опять видит все ту же неуловимую, но смертоносную тень. И теперь ей придется вступить с невидимым убийцей в прямой поединок. И самое трудное – поверить в то, что убийца все время был совсем рядом.
Арина Вершина на своем веку видела немало сложных, запутанных и откровенно странных дел. Любое расследование — всегда испытание. Но этот случай даже ей кажется особенным… Художественная галерея, выставка «Волшебные миры Софи Бриар», посетители, ждущие открытия… Ничего необычного. Казалось бы, это не то время и не то место для убийства. Но оно происходит, притом совершенно странным образом. Звон разбитой витрины, внезапно погасший свет, испуганные голоса и топот множества ног… А спустя мгновение перед глазами всех присутствующих предстала пугающая картина: два тела прямо посреди галереи.
Почему Арине оказался так неприятен главный герой ток-шоу, участницей которого она стала против своей воли? Что это: обычная человеческая антипатия или профессиональное чутье, подсказывающее, что смерть маленького Вити Кащеева — еще не разгаданная, при всей своей очевидности, загадка? Такая же, как смерть выпавшего из своего пентхауса бизнесмена, ведь очевидная вина вдовы разбивается о безусловность ее алиби, обнаруженного Ариной при изучении материалов покойного опера Шубина, так и не завершившего свою охоту на неуловимого — или вовсе несуществующего? — убийцу.