Уверенность веры - [9]

Тем не менее, католическая набожность, даже в своей лучшей форме, отличается по своей сути от протестантской. Она всегда остается несвободной, несамостоятельной, формальной, законнической. Полная внутренняя уверенность веры отсутствует. Всегда остается место для вопроса: достаточно ли я сделал и что еще я должен сделать? Рим сознательно удерживает душу верующего в тревожном, так называемом здоровом напряжении. Духовная жизнь колеблется между ложной уверенностью и мучительной неуверенностью. Католицизм не понимает слово Святого Писания, что Святой Дух свидетельствует нашему духу, что мы – Божьи дети, и что все, кого ведет Божий Дух – Божьи сыны.

Уверенность в Реформации

Реформация принесла много изменений. Эта мощное движение образовалось в результате осознания глубокой нужды в уверенности в спасении. Тщетно Мартин Лютер (1483-1546) искал эту уверенность в добрых делах. Он нашел уверенность в Божьей дарованной благодати, в оправдании грешников только верой. Открыв это сокровище, Лютер восстал против всего христианского мира с героической смелостью. Его вера была насколько крепкой, и он был настолько уверен в своей надежде, что с этой верой и надеждой он осмелился стоять в одиночестве перед всеми оппонентами. Бог был за него; кто мог быть против него? Уверенность была присуща не только вере Лютера, но также и вере всех реформаторов.

Нельзя сказать, что они никогда не сталкивались с искушениями и борьбой; неверно будет предположить, что они всегда были выше всех сомнений. Все они прошли через периоды страшной тревоги и глубокого разочарования. Несмотря на такую сильную веру, Лютер часто проходил через ужасную борьбу с дьяволом и разумом. Он неоднократно сомневался, действительно ли правильный и благословенный его труд по Реформации церкви. Филипп Меланхтон (1497-1560) также часто находился в подавленном состоянии духа. Жан Кальвин (1509-1564) свидетельствует – несомненно, по своему собственному опыту, – что у верующего может быть много сомнений и волнений. Но различие между реформаторами и их учениками состояло в том, что они не лелеяли и не питали такое положение. Они не видели в нем пользы и добра; они не удовлетворялись постоянными сомнениями. Они боролись за то, чтобы выйти из такого состояния, и умоляли Бога, чтобы Он избавил их от него. Реформаторы превозмогали такое состояние силою веры. Не сомнение и страх, а стойкость и уверенность были обычным состоянием их духовной жизни.

Их смелость основывалась на смирении, их уверенность в себе – на доверии Богу, их свобода и независимость – на искренней зависимости от Его благодати. Их чувства не управляли разумом, но разум и воля не отрицали прав их чувств. Они никогда не сидели без дела. Голова, сердца и руки трудились вместе в исключительной гармонии. Они не были пиетистами, посвящавшими религиозной жизни только глаза и сердце. Они не были мистиками, которые изолировали себя от мира и бросили его на произвол судьбы. Они не были интеллектуалами и моралистами, которые совсем не обращали внимания на богатство эмоциональной жизни. Несмотря на различия в предпочтениях и характере, все реформаторы были глубоко религиозными людьми. Тем не менее, или возможно именно по этой причине, они не закрывали глаза на семейную, общественную, экономическую и политическую жизнь. Весь неестественный, нездоровый пиетизм был чужд им. Их религиозная жизнь была здоровой до самой глубины – чистой и простой, и при этом – страстной и глубокой.

Их набожность отличалась от набожности Рима. Они понимали сущность христианства абсолютно по-новому. Возвратившись к живительному и живому источнику Писания, они нашли в нем дух и силу, которые изменили карту христианской Европы. Это было благочестие псалмопевцев, пророков и апостолов, которое ожило в реформаторах и говорило через них. Они подражали Христу, Который, будучи Божьим Сыном, стал Сыном Человеческим, и ощутил все стороны человеческого существования.

Их описание веры также соответствует такому стандарту. Для них вера – это не просто надежда и мнение, не гипотеза и предположение, даже не знание и согласие, но полная уверенность и твердая надежда, осознание и убеждение – настолько сильные и окончательные, что не остается места для сомнения и страха. Просто послушайте, как смиренно и вместе с тем смело в Гейдельбергском катехизисе христианин говорит о надежде, которой он живет. Он абсолютно уверен, что принадлежит Церкви Христовой и будет всегда там оставаться. Он искренне верит, что не только другие, но и он лично был прощен и одарен вечной праведностью и спасением от Бога по чистой благодати, только по заслугам Христа.

В этом вероисповедании христианин возвысил свой голос. Он стоит в свободе Божьих детей. Божий Дух свидетельствует его духу, что он – Божье дитя. Он верит и поэтому может говорить. Здесь христианская жизнь приобретает свою независимость. Она не зависит ни от какого другого творения; она связана только Богом и Его Словом. Здесь вера связана только с Богом и ни с кем и ни с чем другим в мире.

Уверенность в протестантской ортодоксии и пиетизме