Уверенность веры - [5]

Разговаривая с неверующим, верующий не удовлетворяется утверждением: я в это верю, и поэтому это истина. Он должен искать основания – не своей собственной веры, но сделать ее более приемлемой для постороннего человека, предотвратить критику и убрать все причины для неверия. Апологетика – это плод, а не корень веры. Аргументы, с помощью которых апологет стремится распространять и подтверждать свою веру, очень часто оказываются неубедительными. Если бы он должен был опираться на эти аргументы, то это было бы очень слабое основание. Но оно уходит корнями намного глубже, чем просто в эти доказательства, следующие за самим фактом. Наши убеждения, наше мировоззрение и отношение к жизни не основываются на научных доводах. Мы не приходим к этому с помощью нашего понимания или воли. Наши убеждения и вера находятся намного глубже, в глубине нашей души, в сердце. Они – часть самого человека; они словно часть его сущности; они – это он сам, рожденный, выросший и сформированный в определенной среде. И.Г. Фихте (1762-1814) сказал, что какую философию человек изберет – таким он и будет. Мысли человека – часто не что иное, как история его сердца.

Свидетельство как основа уверенности

Такую уверенность, нравственную в широком смысле слова, лучше назвать уверенностью веры. Но откуда она появляется? Человек просто сидит, размышляет о своей нравственной природе и теоретически допускает некоторые абстрактные догмы? Конечно же, нет. Обычно уверенность веры рождается в детстве, когда сознание через веру принимает нравственные и религиозные концепции, которые признаются авторитетными в определенном сообществе. Затем ребенок отождествляет свое благополучие с этими концепциями.

Такая уверенность веры отличается от уверенности, основанной на наблюдении и размышлении, в двух аспектах. Если говорить объективно, то последняя кажется более убедительной. Научная уверенность основывается на том, что имеет силу для всех разумных существ; ее надежность может быть продемонстрирована любому творению, наделенному разумом. У истинных результатов науки есть сила покорять наш разум. Если человека не убеждают научные доказательства, можно подвергнуть сомнению его здравомыслие.

Однако с уверенностью в религии или нравственности все обстоит иначе. Так же как вера не может быть подорвана научными доводами, так же они и не могут создать ее. Уверенность всегда основывается на откровении, авторитете, божественном слове – истинном или принятом за таковое, и поэтому всегда является плодом веры – веры, которая – по какой бы то ни было причине – признает этот авторитет и склоняется перед ним в послушании. В этом отношении научная уверенность универсальнее и сильнее, чем уверенность, приобретенная посредством веры.

Тем не менее, вид уверенности, правомерный и соответствующий науке, абсолютно неадекватный в религии. Научная уверенность, какой бы убедительной и непреложной она ни была, всегда остается основанной на человеческих доводах и поэтому всегда может быть опровергнута дальнейшим и лучшим исследованием. Такая сомнительная, ненадежная уверенность – недостаточна для сферы религии. Здесь нам нужна надежная, божественная уверенность, которая бы превзошла все человеческие сомнения и никогда не подвела нас. Мы можем рассчитывать на нее и сейчас и в вечности. Кроме этого, научная уверенность, перенесенная в область религии, сделает религию вопросом разума. Это потребовало бы определенного уровня интеллектуального развития, который присущ только некоторым. Она сделала бы нас подчиненными научной иерархии в наших самых личных переживаниях – иерархии, которая бы превзошла Рим периода до Реформации в нетерпимости и тирании. Свобода совести прекратила бы свое существование.

Такая научная уверенность, перенесенная в духовную жизнь, в конце концов привела бы к противоположности тому, чем должна быть религия по своей сущности и по убеждению каждого. Религия – это прежде всего вера, то есть смирение, доверие, зависимость, послушание, простота и детская непосредственность. Но в религии научная уверенность, безусловно, вызовет гордость вместо смирения, интеллектуализм вместо простоты сердца и самовозвышение вместо уподобления детям. Знание надмевает, а любовь назидает. Поэтому мы не должны жаловаться, но быть благодарными, что, кроме научной, есть еще и другая форма уверенности, а именно – уверенность веры, которая зависит не от ненадежного человеческого понимания, а от неизменного божественного авторитета.

Если бы каждый принял такой божественный авторитет в религии и не возникало сомнений относительно того, где и как его найти, тогда никто бы не мог отрицать как ненадежные и сомнительные те знания, которые приобретены верой от такого надежного свидетельства. Безусловно, никто не возражает, что значительная часть наших знаний основывается на свидетельствах других людей и поэтому может быть приобретена только путем веры. Веру можно представить даже в более широком смысле – сюда входит и наше доверие свидетельствам нашего собственного сознания. Тогда только на основании веры мы можем быть уверены в предположениях и принципах науки в целом и ее отдельных сфер. То, что мы можем доверять чувственному восприятию, что внешний мир действительно существует, что законы мысли соответствуют законам бытия, что так называемые аксиомы могут считаться твердым основанием для всех знаний – эти и много других постулатов не могут быть доказаны, но установлены непосредственным свидетельством нашего сознания еще раньше всех доказательств. Если кто-то отказывается основываться на этих постулатах, тогда он создает себе препятствия на пути к истине и становится жертвой сомнения.