Увеличительное стекло - [12]

 – спрашивает Вильям, для которого цифры – его хлеб.

– Именно. Но особенность Предокса в том, что он развивается. Он может взять изображение женщины и сделать определенные предположения – даже весьма неочевидные. Например, кто сделал фото – друг или случайный прохожий, которого просто попросили. Друг будет стоять ближе. Кроме того, угол съемки позволит прикинуть рост фотографировавшего. И это не считая всего того, что можно сказать по выражению лица.

– Не думали о коммерческом использовании этой программы?

– Ну, на рынке есть аналоги.

Я не стал говорить об уже поступавших предложениях, как и о том, что продажа Предокса – мой самый главный кошмар.

– Предокс хорош только в своей узкой области.

– В поиске плохих парней?

– Нет, в качестве моего помощника.

– То есть Предокс – это часть вас.

Этого я не ожидал. Такая мысль никогда не приходила мне в голову. Да, конечно, я хотел создать универсальный научный инструмент, но получилась-то программа, которая делала ровно то, что сделал бы я сам.

– Что-то не так, доктор Крей?

– Для вас – Тео, просто Тео. Нет, все хорошо.

А замолчал я потому, что внезапно понял: если Предокс действует, как я, то и ошибается точно так же. Могут существовать другие пути решения задачи, о которых я не подозреваю. Надо будет иметь это в виду.

Следующие несколько часов мы провели за внесением данных из баз полиции и ФБР и настраивая Предокс на поиск корреляций и аномалий. На первый взгляд пока ничего не выделялось из статистического шума. Этого я и боялся. В Монтане банально было намного меньше людей, и серийный убийца торчал, как больной палец, если знать, куда смотреть. Население Лос-Анджелеса в двадцать раз больше, а значит, тут можно спрятать двадцать Джо Виков или сотню более скромных убийц. Если похититель Кристофера не крадет детей десятками, его будет невозможно найти с помощью Предокса.

Еще несколько часов ушли на анализ сообщений о пропавших без вести. Я даже сам просмотрел фотографии, надеясь увидеть что-нибудь, что упустила программа. Результат – худший для любого ученого – ничего. Ни малейшего намека на выводы. Только пустые цифры.

Я понимаю, что уже некоторое время сижу, уставившись в никуда. Вильям кладет руку мне на плечо.

– Все нормально. Отдохните, а утром съездим, я покажу маршрут Криса до школы. Если ничего в голову не придет, отвезу вас в аэропорт.

Этот человек давно принял свою утрату и сейчас просто хочет убедиться, что ничего нельзя было сделать. Но варианты еще остались. Это мне так просто с рук не сойдет, но сейчас я уже в режиме «а, пошло оно все». Наверняка Парк не успел отозвать мой допуск. А значит, можно проверить базы данных полиции Лос-Анджелеса и ФБР на предмет любых деталей, связанных с делом Кристофера или подобных похищений. Это уже сильно на грани закона, но чем черт не шутит.

Я вхожу в систему получения данных о делах и составляю подробный запрос. Завтра узнаем: либо полиция отправит данные, либо меня – за решетку.

Глава 8 Щеколда

– Крис обычно вставал сам и готовил завтрак, – рассказывает Вильям. Мы стоим на подъездной дорожке. На улице прохладное лос-анджелесское утро, мимо нас проносится ребятня на велосипедах, спешащая в школу.

– Он ходил пешком или ехал на велосипеде? – спрашиваю я.

– Чаще всего ездил, – Вильям отпирает гараж и поднимает ворота, чтобы я мог заглянуть внутрь. По стенам стоят запертые металлические шкафы.

– Бухгалтерская отчетность, – говорит он в ответ на мой вопросительный взгляд.

– А разве они не должны быть в специальном хранилище?

– Большая часть – да. Но в случае с некоторыми клиентами быстрый доступ важнее.

Он подходит к велосипеду, прислоненному к коробкам с карточками. Это подростковый велосипед с кучей наклеек Трансформеров.

– Велосипед нашли на месте похищения Кристофера. – Вильям вздыхает, – его схватили прямо на улице.

Я фотографирую велосипед. Самый обычный, но я знаю, что необычное часто кроется в обыденном.

– И никто ничего не видел? – спрашиваю я, пока Вильям закрывает гараж.

– Полиция не в курсе. И никто из тех, с кем я говорил. Как успехи с запросом?

– Я его отправил. Ответ если и будет, то позже.

Мы идем к школе, где учился Крис и которая называется вполне банально: начальная школа № 134. От домов отъезжают машины, везущие людей на работу. Соседи Вильяма в основном чернокожие или мексиканцы, хотя встречаются и пожилые белые.

– У Криса были друзья, с которыми он ходил в школу или обратно?

– Близких не было. В его возрасте друзья меняются каждый день. К тому же Крис был слегка замкнутым парнем. Сейчас-то чернокожему ботанику не так уж и тяжело приходится в школе. Раньше было сложнее.

Я был замкнутым парнем еще до смерти отца. А его смерть стала лишь очередным поводом уйти глубже в себя.

По дороге я осматриваю дома, которые мы проходим, отмечая про себя те, где на окнах особенно толстые решетки, а по углам установлены видеокамеры. Мы доходим до обширного пустыря, на котором возвышаются опоры высоковольтной линии, начинающейся на местной электростанции и теряющейся в далеких районах Центрального Лос-Анджелеса. Вильям указывает на заросли травы рядом с тротуаром: «Здесь нашли велосипед».