Утро Земли - [95]

Станислав потерял дар речи от удивления. Эта награда вручается самым достойным учителям за поступки на благо воспитания и обучения людей. При чём тут он? Председатель распознал вопрос во взгляде.

– Вы доказали, что наши труды были не напрасны. Мы сумели воспитать людей нового времени, и эти люди забыли старые предрассудки.

– Кажется, я начинаю понимать, – тихо произнёс Станислав, – Вы просто не были уверены, дадут ли ростки новые программы обучения? Но разве можно быть уверенным, вдруг это я один такой безумный альтруист?

– Вы сами сказали про ваших друзей, они готовы поступить также. Даже если потом придётся пожалеть. Я правильно понял?

Станислав смотрел в глубокие, лишённые какого-то определённого выражения глаза и видел тень улыбки на смуглом лице. Он постепенно начал понимать, замысел Медиума. Поступок Станислава сам по себе – не великая ценность, дело не в этом. В это непростое, смутное время у народа должен быть герой. Пусть героизм его поступка в сотни раз преувеличен по цене, людям нужен какой-то идол, образец, эталон. Какой бы глубокой не была перемена в психологии людей после Утра Смерти, в чём-то люди остались прежними. Медиум прочитал по лицу, что творится в душе Станислава, увидел его понимание. И одобрительно кивнул.

– Спасибо, – сказал Станислав.

Он преклонил колено и принял на плечи орденскую ленту.

– Ступай с миром, Станислав Ушаков, – тихо произнёс председатель, – Твой отец мог бы гордиться тобой.

Ему стало не по себе. Не было секретом, что Иван Ушаков воспитывал Станислава, но отцом ему не был. И будучи ребёнком, Станислав удивлялся, как много времени уделял ему Руслан Корнеев, его настоящий отец. Тогда ещё он вряд ли понимал, насколько похож на Руслана. Или Руслан на него. И дело тут не только в новых учебных программах. Есть что-то еще.

– Вы всё знаете, – прошептал Станислав.

– Да, – кивнул Чандара, – Нет ничего тайного, что не стало бы явным.

– Вы не скажете Ивану?

– Станислав, он знает. Он сумел смириться, когда твой отец показал ему письмо, написанное Томасом.

– Он знал, что произошло с Константином Корнеевым?

– Да, знал.

– И сумел это пережить? Сумел простить и понять моего отца?

– Сумел.

Горячая влага подступила к глазам, но он не мог вести себя так перед Советом. Станислав поднялся на ноги и коротко попрощался. Он побоялся встретить чей-то взгляд и не смел поднять голову. А за спиной, он это чувствовал, смотрели ему вслед и думали по-разному. Кое-кто ещё помнил старую этику и был во власти старых законов. Кто-то не понимал его и осуждал. Но Чандара верил в него и верил в его друзей. Для Станислава, как, впрочем, и для Чандары в эту минуту не было ничего важнее.

Она стояла на выходе, она слышала весь разговор. В ей глазах он часто видел ледяное одиночество, теперь там теплилась гордость.

– Надя, ты ждала меня?

Она посмотрела куда-то в сторону и смущённо прижала к груди свой талисман, маленького, сшитого из лоскутков дельфина.

– Ты и права молодец. Не то, что я. Ты знаешь, мне стыдно перед тобой, Славик.

– Почему стыдно?

– Я никогда не могла оценить того, что ты делал для меня. Мне больно от этого.

– Надя, всё в порядке. Посмотри, меня там наградили.

Она прикоснулась к ордену на его груди. Во взгляде промелькнуло выражение, похожее на испуг. Станислав заметил, как в уголках её зелёных глаз блеснули слёзы.

– Надя, ну что ты, – сказал он и обнял её.

Она резко отстранилась.

– Надя?

– Прости меня. Я не могу. Я больна.

– Надя, я люблю тебя, хочу быть с тобой.

– Нет. Это не возможно. Я больна, больна, понимаешь? Больная я!!! Вот, возьми, – она протянула Станиславу дельфина, – Это конечно не то, что орден, но это важно. Это мой самый важный для тебя подарок. Оцени это.

Она резко повернулась и пошла прочь. В опущенных плечах и устремлённом под ноги взгляде Станислав распознал неумолимое отчаянье. Ветер касался её тёмно русых волос, бросал их ей в лицо и на плечи. Она привычно поправляла непослушные волосы. Один раз обернулась, но Станислав не смог понять, что значит этот взгляд.

Во всём виновата Флора.

Внутри неё Флора.

Будь ты проклята, Флора, безмолвно прокричал Станислав.

Дни пролетали за днями. Он окончательно поправился и вскоре вместе с остальными приступил к работам на Цитадели. С Иваном он почти не виделся, да и не было необходимости.

Когда-то Руслан обучил его работе с техникой, а перед отправкой на Ниххон ему о многом рассказали Семён и Анастасия. Теперь под его надзор были отданы все японские машины, он помогал рабочим управляться с незнакомой техникой. Он мельком слышал новости о том, как прибыли переселенцы с Ниххона и приняли участие в постройке Цитадели.

Флора продолжала своё наступление. Всё чаще и чаще отправляли отряды на усиление периметра, где тысячи людей непрерывно сдерживали натиск водорослей. Каждый надеялся, что Цитадель будет построена ещё до того, как Флора покроет всю землю. Но с каждым днём упорство Флоры не ослабевало, а напротив, становился сильнее.

И однажды произошло то, чего все опасались.

В этот день тучи скрыли солнце, и пошёл мелкий дождь. Огненные валы периметра, который уже можно было разглядеть и без бинокля, как будто потухли. Капли дождя мешали пламени. Так было и раньше, и никто ничего не заподозрил.