Утро Земли - [62]

На пороге он увидел сержанта. Тот жестом остановил двоих солдат, когда они собирались войти внутрь помещения. Солдаты замерли с оружием наизготовку.

Сержант присмотрелся к ученому в давно не чищеной одежде. Втянул ноздрями запах немытого тела и спирта, поморщился.

– Собирайтесь, вас ждут в лаборатории. У вас душ тут есть? Нет? Тогда пошевеливайтесь. Постараюсь найти вам одежду, но прежде воспользуйтесь лабораторным санузлом.

О том, чтобы закрыть свой дом, ученый даже не думал.

Промозглый ветер ворвался в комнату, разметал по полу сор и немного освежил затхлый воздух.

– Ведите, – сказал он, и посмотрел себе под ноги.

Его отправили в душ и обработали ультрафиолетом, потом выдали чистую одежду. Военные с ним не церемонились, но все-таки дождались, пока он побреется. Ученый стоял перед зеркалом, смотрел в чистое стекло и никак не мог себя узнать. Усталое, старое, покрытое морщинами лицо шестидесятилетнего мужчины казалось ему чужим и нелепым. Он пытался вспомнить, а был ли он когда-нибудь другим? Если и был, то очень давно. Вернулось мимолётное воспоминание об Утре Смерти, когда он также смотрел в зеркало глазами, полными ужаса. Его глаза и лицо были совсем другими. А лифт поднимался на поверхность нестерпимо долго. Тогда он и не думал, что навсегда запомнит свой растерянный взгляд. А сейчас память случайно вернула его в далёкое время.

– Быстрее. А то скоро время кормления.

Военный резко вздохнул и осекся, понял, что сболтнул лишнее. Учёный перебирал в уме варианты, один невероятнее другого. Пока шёл между вооружёнными людьми по коридорам лаборатории, слушал равномерный стук туфель по гладкому полу. Шел и думал: а, что если?

Двери в кабинет открылись.

Она стояла прямо напротив. Смотрела на него испуганными глазами, в которых он не видел и тени того, что ещё секунду назад ожидал увидеть. Светлые голубые глаза были полны недоверия, но в них блеснула тень почтения.

– Добрый день, – услышал он голос начальника лаборатории. На этот раз он был в халате, и ученый разглядел знаки отличия капитана службы безопасности, – Удивлены?

Генетик сглотнул.

– Закройте, – махнул капитан солдатам в дверях, – Мы поговорим наедине.

Стеклянные двери сомкнулись. Капитан подошёл к створкам и незаметно прилепил на стекло прибор, размером чуть больше спичечного коробка.

– Теперь они услышат что-нибудь другое. Что-нибудь, такое, – он не стал уточнять, а учёный и не думал спрашивать что именно, но если капитану нравится играть в предубеждение о «зверствах в застенках СБ», пусть потешается своим спектаклем, – Разрешите представить вам Марию Чернову, женщину из русского поселения «Надежда».

– Я… ожидал увидеть здесь другого человека, – учёный нервно тронул подбородок пальцами.

– Ах, вы про это… Мне жаль, но она умерла около года назад. Как-нибудь свожу вас к ней на могилу, если хотите. Простите, – капитан увидел в глазах учёного такое спокойствие, которое при малейшем толчке может обернуться нервным срывом. Ему хватило такта предложить учёному стул и налить кофе, – Правда, простите. Мне не легко думать о том, что пережили вы тогда, в Утро Смерти. Можно я просто попрошу вас?

– Просите, – медленно проговорил ученый.

– Маша, – военный обернулся к женщине, которая стояла и молча смотрела на мужчин, – Да, Маша. Так её зову я. И нам никогда не разрешат быть вместе. Меня расстреляют за одно подозрение, что я с ней встречаюсь.

– Что вы от меня хотите?

Капитан тихо усмехнулся.

– Будь у вас шанс, вы поступили бы так же, разве нет? Вы умеете встраивать нужную ДНК в человеческие половые клетки. Вы понимаете, о чём я толкую?

О да, он понимал. Смотрел в спокойные глаза военного и пытался узнать, о чём тот уже догадался или хуже того, знает наверняка. Но теперь получается так, что и он взвалил на себя часть чужой тайны.

– Понимаю, капитан, – усмехнулся генетик, – Она красивая, Маша. Редко видел красивых европейских женщин.

– Спасибо большое, мой господин, – поклонилась женщина.

Учёный вздрогнул.

– Вы.. говорите по-японски?

– Немного. Достаточно для того, чтобы понять и поблагодарить вас и вашего предшественника, который развил через высокая деталь теорию моего соотечественника, Сергея Расторгуева, одного из великих русских генетиков.

– О, Господи, – учёный закрыл лицо руками и с силой растёр переносицу, – Кажется, у меня бред. Надо меньше пить.

– Нет, – покачал головой капитан, – Посёлок Надежда построен на месте научного городка. Мама Маши была профессором Хабаровского университета. Карпова, её фамилия.

– Хм… Никогда не слышал про Карпову.

– Так вы поможете нам? Скажите, что надо сделать? Только быстрее, мне надо идти кормить Итиро.

Учёный тихо рассмеялся.

– Хорошее имя. Правительство будет довольно. Мальчик по имени Первый слуга.

– Прошу вас, не надо, – всхлипнула женщина, – я ведь не знаю ни кто его отец, ни кто его мать, но это мой ребёнок.

Капитан напряжённо слушал, он опасался, вдруг что-то пойдет не так.

– Давайте скорее. Малыш ждёт. Что от нас требуется?

Ученый медленно встал. Осмотрелся по сторонам, подошёл к шкафу и вынул оттуда свой старый медицинский саквояж.

– Отвернитесь, – попросил он капитана, достал шприцы и пробирки, – Я ничего не сделаю плохого вашей любимой.