Утро вечера мудренее - [3]
По прошествии некоторого времени на сцену выступила гистологическая теория сна. Создатель ее, Дюваль, считал, что сон наступает оттого, что после продолжительного возбуждения нервные клетки в мозгу как бы сжимаются, их отростки сокращаются и между ними прерывается необходимая для бодрствования связь. То же самое, кстати, получается и от приема снотворных — морфия, хлороформа, хлорал-гидрата. Как говорил известный наш физиолог И. Р. Тарханов, для объяснения сна можно было бы соединить гистологическую теорию с химической, допустив, что накопляющиеся продукты усталости и есть как раз те самые раздражители, которые вызывают постепенное размыкание нейронных цепей. Но химическая теория заслуживает специального рассмотрения.
ФАБРИКА ЯДОВ
«Организм — это настоящая фабрика ядов… Мы отравлены с головы до ног продуктами наших собственных органов», — писал в своей книге «Сон», вышедшей в 1918 году, химик И. И. Остромысленский. Сон, говорил он, можно сравнить с остановкой машины, в которую прекратился доступ горючего, например, кислорода, вытесненного углекислым газом, или с прочисткой топки, куда набилась зола. Ночью организм очищается от накопившихся ядов и шлаков, а утром снова начинается засорение и отравление.
По мнению химика Прейера, во время бодрствования во всех клетках тела накапливаются продукты легко окисляющиеся, то есть с жадностью пожирающие кислород. На активные нервные процессы кислорода начинает не хватать, и мы засыпаем. Во сне продукты усталости почти не образуются, так как уставать не от чего; они окисляются, разлагаются и выводятся из организма. Кислород снова поступает к нервным центрам, и мы просыпаемся. К продуктам усталости относили мышечный креатин, так называемые мочевые яды Бушара, но больше всего молочную кислоту, образующуюся в сокращающихся мышцах. Впрыскивание в тело молочной кислоты и ее солей вызывает состояние, похожее на мышечную усталость и клонящее ко сну. Недаром ведь кислое молоко, простокваша и кефир обладают легким снотворным действием. Благодаря молоку вечно сонливы и грудные младенцы. Люди, занятые физическим трудом, спят крепко потому, что в их мышцах вырабатывается много молочной кислоты.
Засорение организма золой или ядами равносильно общему физическому и умственному утомлению, а очищение от них — отдыху. Сон — это очистительный отдых. Но мы ведь часто засыпаем, не будучи утомленными, возражает сторонникам химической теории швейцарский психиатр Эдмунд Клапаред, сильная-то усталость и не дает нам иногда заснуть. Выходит, сон вызывается не одними ядами, и даже большое количество яда не в состоянии усыпить нас. И неужели ежедневное отравление не наносит организму никакого вреда? А куда деваются яды при нашей бессоннице? И наконец, если бы мы действительно засыпали под влиянием яда, достигшего определенной концентрации, то почему мы не просыпаемся через час или через два, когда эта концентрация уменьшается до той степени, какая была у нас, допустим, в начале вечера и еще не клонила в сон?
Ну, насчет усталости, не дающей заснуть, все ясно, отвечает Клапареду И. И. Мечников в «Этюдах оптимизма». Сонного яда при бессоннице выделяется даже больше, чем обычно, но возбуждение, в котором при этом находится нервная система, лишает ее чувствительности ко всякого рода наркотикам. Сонный же яд, судя по его действию, несомненно, из их числа, так что нечего удивляться, если людям излишне возбудимым не спится.
Пока идут эти словопрения, французские физиологи Лежандр и Пьерон начинают свои знаменитые опыты на собаках. Привязанным к стене собакам не дают спать день за днем. На десятый день собаки уже не могут ни открыть глаз, ни пошевельнуть лапой; беспомощно висят они в своих ошейниках, оплетенные поддерживающими их лямками. Тут их умерщвляют и подвергают исследованию их мозг. В мозгу творится нечто немыслимое. «С пирамидными нейронами лобной коры происходят поистине страшные вещи, — повествует очевидец, — они словно только что перенесли нападение врагов. Форма их ядер изменилась до неузнаваемости, мембраны изъедены лейкоцитами». Но если собакам перед умерщвлением дают хоть немного поспать — в клетках никаких изменений! То же наблюдает в своей лаборатории и русский физиолог М. М. Манасеина. Щенки держатся у нее без сна не более пяти суток. У них падает температура, сгущается кровь. В коре головного мозга погибших животных Манасеина обнаруживает жировое перерождение нервных центров. Сосуды окружены густым слоем лейкоцитов и кое-где разорваны, будто их и впрямь пожирал какой-то яд. Лежандр и Пьерон так и назвали его: гипнотоксин, сонный яд.
Но существует ли гипнотоксин в действительности? Лежандр и Пьерон брали у долго не спавших собак кровь, спинномозговую жидкость и экстракт из вещества головного мозга и впрыскивали их бодрствующим собакам. Собаки тотчас обнаруживали все признаки утомления и засыпали беспробудным сном. В их нервных клетках появлялись те же изменения, что и у долго не спавших собак. Ясно, что гипнотоксин существует. Но что он собой представляет, Лежандру и Пьерону выяснить не удалось.
