Утро в Нормандии. - [36]

Нечто подобное пришлось пережить подавляющему большинству из 1450 человек восьми рот пехотного десанта. Одна из рот высаживалась правее места высадки танков Роквелла, на западном конце пляжа. Рота переправлялась на шести десантных судах. Первое судно этой роты затонуло недалеко от места высадки, второе судно было взорвано минометным огнем, и лишь четыре судна подошли к месту высадки. Солдаты стали прыгать в воду. Немцы направили на них сильный минометный и пулеметный огонь, и многие солдаты были убиты или утонули; те же, кому удалось выбраться на пляж, спешили укрыться за заграждениями. В течение каких-нибудь пятнадцати минут рота фактически была выведена из строя.

Эта рота высаживалась в установленном для нее месте; все же остальные роты — немного восточнее. Их отнесло туда тем же приливом, из-за которого, собственно, был нарушен план высадки на побережье «Юта». Но там это не имело большого значения, так как пехота высаживалась в полном порядке, а сопротивление немцев было слабым. Здесь же, на побережье «Омаха», порядок был нарушен еще до того, как солдаты достигли берега. Лишь некоторые суда провели высадку в двухстах метрах восточнее установленного места. Большинство же судов находилось от него на расстоянии почти в два километра. Одна рота высадилась почти в четырех километрах от назначенного места и была вынуждена добираться до него в течение полутора часов. На одних участках побережья пехоты не было вообще, а на других ее было слишком много. Перед солдатами находился противник, который оказался далеко не таким слабым, каким его представляли в период подготовки. Солдатам никто не говорил, что артиллерийский огонь противника может оказаться таким убийственным. Но самое главное — никто не мог сказать, где они находятся и что они должны делать в этой обстановке. У многих не было оружия, так как они потеряли его, когда пробирались через буруны. Большинство солдат, которым удалось укрыться за галечной насыпью, были так сильно потрясены выпавшими на их долю тяжелыми испытаниями, что в тот момент не могло быть и речи о каких-либо организованных действиях против немцев.

Солдаты были деморализованы не только сильным артиллерийским огнем противника, но и тем, что не знали, как действовать дальше. Отряд подрывников оказался в лучшем положении. У них была конкретная задача: перед ними находились заграждения, и каждая команда в составе двенадцати солдат и одного офицера должна была расчистить в них проходы шириной в 40 метров.

* * *

Заграждения на участке «Омаха» были обнаружены с помощью аэрофотосъемки только в апреле; количество их непрерывно возрастало. С целью их выявления англичане высадили специальные отряды в различных местах французского побережья, которые изучили, сфотографировали и измерили заграждения. Однако до американцев дошла только часть этой информации, поэтому планирование устройства проходов в заграждениях основывалось главным образом на догадках и предположениях, а не на фактическом материале.

Отряды подрывников сначала формировались только из военных моряков, в каждом отряде было семь рядовых и один офицер. Для расчистки 16 проходов было создано 16 отрядов. Но новые снимки побережья показали, что заграждения стали более сложными. Морское командование пришло к выводу, что отряды из восьми человек будут не в состоянии за полчаса проделать проходы в заграждениях, поэтому в каждую команду добавили еще по пять солдат.

Командиром подрывных отрядов был назначен морской офицер резерва Гиббонс. К своим подрывникам Гиббонс относился словно отец к детям — строго и с большой любовью. Назначение его на должность командира подрывников оказалось исключительно удачным: он сумел воодушевить подрывников на опасную работу и повести их за собой.

Гиббонс высадился на среднем участке пляжа. Первые два подрывника, встретившиеся ему, доложили, что остальные из их отряда погибли при высадке. Другие отряды высадились без потерь, и вскоре подрывники приступили к работе. Каждый подрывник имел при себе около килограмма взрывных шашек, привязанных к поясу; кроме того, дополнительные запасы взрывчатки в надувных резиновых лодках перетаскивались с десантных судов на берег. Гиббонс всегда был уверен в своих людях, и сейчас, наблюдая за их работой, очень был рад, что не ошибся в них. Он видел, как они ловко, быстро и в то же время без спешки переходили от одного заграждения к другому, привязывая к ним заряды взрывчатки.

В одном проходе подрывники подорвались на мине, и их искалеченные трупы валялись среди обломков заграждения.

Наблюдая за приливом, Гиббонс с тревогой заметил, что уровень воды поднимается со скоростью примерно четыре сантиметра в минуту. Уже через несколько минут после высадки вода достигла внешней линии заграждений и продолжала продвигаться вверх по пологому скату пляжа. Вскоре прилив вынудил подрывников прекратить работу и укрыться за галечной насыпью.

Из 16 запланированных проходов лишь пять были расчищены полностью. В двух проходах была взорвана только часть заграждений. Три отряда подрывников высадились слишком поздно, когда вода прилива уже покрыла заграждения, и не смогли приступить к работе. Два отряда были уничтожены еще при высадке, а один погиб от прямого попадания снаряда, когда тащил к берегу надувную лодку со взрывчаткой. На одном участке все уже было подготовлено к взрыву заграждений: заложены и соединены заряды и подрывники собирались поджечь шнуры и уйти в безопасное место, но внезапно разорвавшийся немецкий снаряд детонировал заряды; взрывом были убиты и ранены все подрывники этого отряда. К тому же возникло непредвиденное осложнение. Пехотинцы, пытаясь укрыться от огня противника, скапливались беспорядочными группами у заграждений. Командиры отрядов, заложив заряды и подготовив заграждения к взрыву, бегали вдоль заграждений и, яростно ругаясь, выгоняли солдат из зоны взрыва. А один командир, видя, что слова не помогают, вне себя поджег шнуры и закричал солдатам, что до взрыва осталось полминуты. Возле многих заграждений лежали раненые солдаты, и подрывники потратили немало времени, чтобы перенести их в другое место.