Утро у моря - [2]

Проснувшись, девушка не спешила вылезать из-под тонкого одеяла. Вставать не хотелось… Она всегда, с раннего, но уже порядком подзабытого детства, любила эти первые минуты после пробуждения, и всегда по долгу лежала в постели, подставив лицо тёплым лучам солнца, которые, казалось. Наполняли каждую клеточку тела неиссякаемой энергией.

В дверь тихонько поскреблись — словно мышка маленькой лапкой.

— Да-да! — девушка упруго вскочила с кровати, набросила халат на узкие плечи.

Дверь отворилась и на пороге появилась сухонькая старушка, в цветастом платке.

— Всё спишь, доченька? — осведомилась она. — Тебе ж скоро уходить надо, милая. А то ить опоздаешь ненароком, ругаться доктора-профессора будуть…

— Не опоздаю, Глукерья Перфильевна, — весело отозвалась девушка. — Я уже почти бегу…

— Ну, давай, давай, Танечка, самовар-то давно ить иж поспел, проговорила старушка. И отчего-то тяжело вздохнув — видать, вспомнила свои далёкие молодые годы — затворила дверь. Послышались глухие шаркающие шаги.

Старушка со старинным именем Глукерья Перфильевна была квартирной хозяйкой Тани, которая в этом году приехала в Красногорск поступать в университет.

По неписаным законам общежитие первокурсникам не полагалось, и поэтому Таня была вынуждена снимать комнату. Впрочем, комнаты в этом южном Красногорске славились дикой дороговизной — вероятно, в первую очередь потому, что этот город давно уже облюбовали нувориши, которые приезжали отдыхать сюда в любое время года — летом нежиться на пляже, зимой кататься на горных лыжах. Красногорск считался морскими воротами страны, через которые нищающая день ото дня Федерация получала не только экзотические бананы и ананасы, но и одежду, обувь, бытовую технику, производимые в соседних странах. Местные жители, знавшие рыночные законы ещё со времён всеобщего равенства, — в Красногорск приезжали отдыхать со всей страны, поэтому гостинец хватало не всем, «дикари» снимали углы, не скупясь на «квартплату», — развернулись во всю. А поскольку все пять промышленных гиганта Красногорска стояли с самого начала рыночных реформ, то сдача в наём лишней жилплощади стала, чуть ли не единственным заработком жителей города. Толстосумы особо не артачились — выкладывали любую запрошенную хозяевами домиков сумму. Денег у них точно куры не клевали… Кстати, именно по этой причине не было мест в студенческом общежитии Красногорского университета. Поднаторевший в рыночных отношениях ректор предпочитал богатеньких коммерсантов нищему брату-студенту. Почти половина комнат в общежитии была занята под офисы. Правда, если у студента, даже первокурсника, в кармане случайно завалялась лишняя пачка «баксов», место в общежитии ему было обеспеченно даже после окончания вуза… Так что нелегко пришлось бы Тане, с детства отличавшейся скромностью характера, если бы не счастливый случай.

В поезде Петербург-Староволжск-Красногорск Таня познакомилась с Анжеликой.

Девушки очень быстро подружились — в первую очередь благодаря необычному стечению обстоятельств. Анжелика была родом из Красногорска, однако училась в Староволжске, на филфаке местного университета. Таня очень удивилась, когда узнала об этом. Она не могла понять — как так? Жить рядом с морем, каждое мгновенье дышать волшебным морским воздухом — и добровольно уехать из этого сказочного мира? Уехать в Староволжск, в город совсем не романтический, где нет ничего необычного…

Таня не понимала Анжелику. Однако это обстоятельство не помешало девушкам крепко подружиться. Они стали друзьями быстро — и на всю жизнь…

Анжелика посоветовала Тане снять комнату у своей дальней родственницы бабы Глуши. Аттестовала ту как «мировую бабусю», но со странностями, денег с постояльцев она не брала. Единственная плата за кров — помощь по хозяйству. Правда, бабка, не смотря на свои восемьдесят с длинным хвостиком, и сама неплохо управляется…

Анжелика два года назад вышла замуж за очень крутого парня — директора турфирмы, и к двадцати двум годам успела повидать мир. Правда, баба Глуша не одобрила замужества Анжелики, посчитала, что та вышла не за человека, а за деньги. Старорежимная, короче, старушка… Советской закалки. Но очень добрая…

«Ты скажи ей, что это я посоветовала тебе обратиться к ней, — сказала Анжелика, когда они расставались на вокзале. — А если что — заходи, мой адрес ты знаешь. Я со своей стороны помогу… Попрошу мужа, скажу, что ты моя подруга. Он у меня не жадный…»

Таня оделась. Футболка-безрукавка — не смотря на сентябрь, солнце жарило как в июле — и слегка потёртые джинсы удивительно шли её ладной фигурке.

Правда, баба Глуша ворчала: «И что-й энто за мода пошла, девки в брюках ходють?»

Но ворчала она без злобы, просто по старческой привычке ворчать…

Таня прошла на кухню:

— Баба Глуша, я к морю на минутку, ладно?

— Иди, Танечка, иди, да не долго, а то самовар простынет…

— Я мигом…

— Ну, бежи, бежи… И что-то тебя так к морю тянет, не пойму никак…

Таня и сама не знала, почему её так влекло море… Влекло страстно и беззаветно…

Быть может, оттого, что родилась и выросла она далеко от моря — в городе Староволжске. Река Волга делила город на две части — старую, дореволюционную и новую, современную, застроенную одинаковыми панельными коробками. Не очень широкая, она сильно обмелела в последние годы. Реку легко мог пересечь в брод даже десятилетний мальчишка — вода едва достигла бы ему до пояса. Но Таня помнила, что раньше волга была намного шире и глубже. Староволжск, как и Москва, был портом пяти морей, и у речного вокзала часто останавливались большие белые корабли, которые держали путь к далёким морям и океанам. Тане очень хотелось оказаться среди счастливых пассажиров этих кораблей, которые везли их к таинственным южным морям…