Утро новой эры - [79]

Час прошел, два прошло, но никто не вернулся.

Щедрой рукой Хозяин разрешил воспользоваться продуктами из буфета. Одно радовало — у них была энергия. Из шести турбин пять остановили, потому что они явно остались без потребителей — ЛЭП были повреждены. Но еду не пришлось разогревать на сухом горючем, и мясо в холодильниках не таяло. И у них был свет, что немаловажно. Больше вокруг не было ни огонька, хотя раньше всегда вдалеке виднелись россыпи светлячков — дачные поселки, а в хорошую погоду виден был свет фар на шоссе.

К вечеру пошел дождь, небо от края до края затянуло сизыми тучами, к ночи ливень лил уже сплошной стеной. Никто не выходил даже покурить, словно люди чувствовали что-то нехорошее в этих облаках.

Каждые пять минут они тщетно пытались связаться с городом по рации и телефонам, но на том конце все словно вымерли. Народ начал роптать и нервничать. В медпункте быстро закончились лекарства от давления и сердечные препараты. На ночь легли спать на сдвинутых столах. Связи все еще не было.

А на следующее утро до станции добралось два УАЗа «Патриот», залепленные грязью по самую крышу.

Мазаев никогда бы не подумал, что будет так рад видеть этого человека.

«У нас товар, у вас купец» — любил говорить Яков Корниленко, первый заместитель губернатора. Его товар нельзя было взвесить или попробовать на вкус, но он имел реальную цену. Этим товаром было покровительство. Естественно, Корниленко был не самостоятельным «оператором машинного доения», а делился со всей пищевой цепочкой, терявшейся в заоблачных высях. Но он знал меру, ведь тех, кто брал не по чину, чиновничья корпорация бросала народу на вилы.

— Что у вас за бардак? — с ходу спросил олигарх.

Получив ответ, секунды три переваривал услышанное. Но он не был бы на своем месте, если бы соображал медленно. В лихие девяностые заторможенные личности капитала не делали. А он сделал, пройдя длинный путь по головам от пацана Кости Мазая с окраины Барнаула до Константина Михайловича, владельца заводов, газет, пароходов.

— Отвечаешь за базар? — только и спросил он.

Чиновник нервно рассмеялся. Но хозяин знал, что люди, забравшиеся на такой уровень, не шутят даже под кокаином. Стране капец. Все разбежались как крысы. Весь местный «истеблишмент», мать его. Из Москвы ничего не слышно, даже спецсвязь молчит. Да что же это за фигня?

Война?

Мазаев никогда раньше не думал о таких вещах. Но, когда это случилось, сразу начал действовать, не тратя время на рефлексию. Он всегда быстро входил в курс дела и, благодаря этому, пережил трех президентов.

— Похоже, амба нашей Раше… — пробормотал Корниленко. — Что сейчас начнется, мама дорогая. У вас будет, где временно пересидеть, Константин Михалыч?

— Может, и будет, — будто размышляя вслух, сказал хозяин. — Но не для всех.

Долговязый, похожий на борзую, чиновник втянул носом воздух, чем еще больше усилил сходство с охотничьей собакой. Он понимал, что его место тут отнюдь не в президиуме.

— Едем в город, — наконец, вдоволь помучив его, выдал олигарх. — А пока присядь где-нибудь и не путайся, блин, под ногами.

— Если ехать, надо захватить радиометр, — внезапно вспомнил Корниленко. — Осадки уже могли быть. У вас он наверняка есть, вы же опасный объект.

— Молодец, — кивнул Мазаев. — Хоть какая-то с тебя польза. Сейчас поищем.

Он громко окликнул начальника охраны. Васильев подбежал к нему.

— Через двадцать минут собери своих людей в холле. С оружием. Каждый пусть возьмет сухпай на день, воды литра три. И захватите этот, мать его, радиометр.

Главный «секьюрити» сделал под козырек и исчез. Мазаев уже присматривался к этому исполнительному человеку. Что-то ему подсказывало, что место его зама по безопасности, проводившего отпуск в Краснодаре, освободилось.

Затем олигарх вызвал к себе директора станции.

— Мы попытаемся добраться до города. Пусть никто не покидает объект. Ждите указаний от МЧС, здесь вам ничего не угрожает. Обеспечьте трехразовое питание… бесплатно. Пресекайте панику. За имущество отвечаете головой.

Через десять минут охрана была собрана и выстроена в подобие шеренги. Мазаев прошел мимо них, уже в теплом кожаном плаще. Мужики — точнее, молодые парни — в черной форме не выглядели уверенными, переглядывались и вполголоса переговаривались. Несколько старших охранников в камуфляже смотрелись поспокойнее, на них он в основном и полагался.

— А ну слушать, — сказал Мазаев негромко, и все замерли, глядя на него, как бандерлоги на Каа. — Так-то лучше, — он обвел толпу взглядом из-под брежневских бровей. — У меня для вас три новости. Хорошая, плохая и — мать ее за ногу — очень плохая. Начну со второй. Американцы расхерачили нашу Родину.

По строю прошел недоверчивый шепот.

— Да что вы блеете, как овцы? Теперь очень плохая. В ближайшую неделю мы все помрем.

Теперь ответом было гробовое молчание. Похоже, ему они верили не меньше, чем президенту с экрана.

— Новость хорошая: шанс есть. Только надо поработать.

Они выехали…

Откинувшись на сиденье, Мазаев чувствовал подступающую злость.

Столько средств вложено, и все псу под хвост! Долбаная страна выбрала подходящее время, чтобы сыграть в ящик. Но они его плохо знают, если думают, что он пойдет за ней.