Утренняя заря - [131]

— Точно пока сказать не могу. Возможно, дело придется передать прокурору, возможно, он попадет в руки к психиатру. Третьего не будет, если мы не сможем вывести его из того состояния, в котором он находится.

— Ужасно… — произнесла старушка. — Но почему вы решили, что именно мне удастся вывести его из этого состояния? И как это сделать?

— Вам это удастся сделать одним своим появлением… Он вас уже звал. Когда он рыдал в палатке санчасти, то звал не кого-нибудь, а именно вас. Я сам это слышал. И этот факт свидетельствует о том, что порыв злости у него уже прошел и сейчас его в основном мучают угрызения совести и стыд.

— Из-за меня? Вы так думаете?

— Он сам себя корит и упрекает за то, что стал игрушкой в чужих руках, в руках нехорошей женщины, которая преследовала корыстные цели… Подробностей я не знаю, но могу себе представить, что именно его сейчас тревожит. Он очень переживает за вас, но у него нет сил попросить у вас прощения. Развод и все прочие формальности произойдут несколько позже, когда он полностью оправится от болезни.

Эти слова Холло сильно подействовали на тетушку Шарангне. Она тихо заплакала, а затем сказала:

— Добрый вы человек. Спасибо вам за все. Родной отец и тот не отнесся бы лучше к моему упрямому, робкому… и несчастливому сыну. Я вот только не знаю, когда я смогу отсюда вырваться? У нас сейчас идет генеральная уборка… кругом кавардак. К тому же я нянчу двух малышей. Одному второй годик пошел, а другой еще меньше.

— Это вопрос разрешимый, да и нет его вовсе, — успокоил старушку Холло. — Люди очень хорошо поймут, что для вас сейчас самое важное — это съездить к сыну. Я сам поговорю с ними. А за вами я завтра пришлю машину. Договорились?

22

Однако подполковнику Холло не пришлось посылать за тетушкой Шарангне машину.

Вскоре после того, как тетушка распрощалась с подполковником, ей по телефону позвонил Бене Занати и попросил встретиться с ним вечером того же дня по неприятному, но важному для них обоих делу. У этого большого и внешне грубого человека было доброе сердце, и он с сочувствием относился к страданиям других. Он сказал тетушке Шарангне, что заедет за ней на машине, чтобы они могли вместе поехать в лагерь.

— Со мной вам лучше будет, — сказал он. — В военном газике вас растрясет, мамаша. Когда вам обещали прислать машину?

— Под вечер, говорили.

— Вот видите? А я вас доставлю в Озкут самое позднее к десяти утра. И без всякой тряски.

— А как же подполковник? Не обидится он на меня, что я не воспользовалась его любезностью?

— Быть такого не может: какой же человек будет на вас сердиться за то, что вы избавили его от лишних забот?

Занати не ошибся. Подполковник Холло, разумеется, удивился, что мать Шаранга самостоятельно добралась до лагеря, но одновременно и обрадовался, что она приехала вместе с тестем Видо.

Подполковнику Холло предстоял разговор с командиром полка подполковником Шебеком, который звонил ему по телефону, но замполит попросил командира еще немного подождать. Затем Холло приказал разыскать и прислать к нему на беседу Видо и Шаранга, заметив при этом, что сначала он будет беседовать с Видо.

Спустя несколько минут ефрейтор Видо, щелкнув каблуками перед входом в палатку замполита, попросил разрешения войти. Войдя внутрь, он приложил руку к головному убору и бодро начал докладывать:

— Товарищ подполковник, ефрейтор Видо по вашему… — Тут он споткнулся и замолчал, так как увидел справа от Холло сидевшую на табуретке тетушку Шарангне и своего тестя, а на коленях у тестя — сына Дьюрку, который вертелся от нетерпения.

Увидев отца, мальчуган козырнул и звонким голосом выкрикнул:

— Папа! Привет! Здлавия зелаю, папочка!

Видо так и застыл на месте, забыв опустить руку, которую он держал у козырька фуражки.

Тесть без лишних слов сразу же заговорил о деле.

— Вот твой сын, — сказал он, подняв на вытянутых руках весело барахтавшегося малыша. — Посмотри на него хорошенько. Если ты ослушаешься товарища подполковника, считай, что ты видишь сына в последний раз, по крайней мере легально. Ты, видимо, уже догадываешься, по какому делу мы здесь?.. А что я за человек, ты, конечно, знаешь…

— Не ослушаюсь, — скорее простонал, чем выговорил Видо.

И вовремя сказал, так как неугомонный малыш, прыгая на коленях деда, шумно требовал:

— К папе! Деда, пусти меня к папе!

Дед отпустил его, и малыш мигом добежав до ног отца, в ту же секунду взлетел вверх, подхваченный крепкими руками. Видо крепко прижал Дьюрку к груди.

— Все будет в порядке, — проговорил подполковник, пожимая руку Занати, а затем сказал, обращаясь к Видо: — Погуляйте с сыном полчаса, я разрешаю. Можете идти, Видо!

Вскоре в палатку вошел рядовой Шаранг. Вместе с ним прибыл и доктор Каба.

Войдя в палатку замполита, Ферко сразу же увидел мать и бросился к ней, не дав доктору Кабе даже доложить подполковнику по всей форме.

Мать стояла перед сыном и долго смотрела на него, а потом подняла руки и кончиками пальцев погладила его по щекам.

— Сынок, родненький, — тихо вымолвила она прерывающимся голосом. — Не очень сердишься на меня?

Шаранг всхлипнул и покачнулся, он, быть может, упал бы, если бы мать не поддержала его.