Утренний ветер - [22]
Они смеются, Чернак особенно заразительно. Он берет гранаты и кладет их снова в чемодан осторожно, как яйца.
— Пойдут на семена, — говорит Чернак.
— Хорошо, урожай должен быть через несколько дней. Ты умеешь с ними обращаться?
— В моих руках они не взорвутся. Это скорее случилось бы у тебя, Владо.
— Ты так не говори. Меня этому учили, — с обидой замечает Владо и хмурит лоб. Но Ела убеждена, что Владо не умеет обращаться с гранатами.
— Меня учили петь, — смеется Чернак, — ну и что из этого получилось? — Он вытягивает больную ногу и добавляет: — Ты в технике ничего не понимаешь.
— Это правда, — соглашается Ела, — Владо не умеет даже карандаш хорошо заточить.
Все же напрасно Ела старается, сейчас она не может представить себе Владо веселым и беззаботным. Даже воспоминание о встрече с Чернаком не может ее развеселить.
Но вот вспоминается другое: слышатся голоса, серьезные и иногда раздраженные. Что-то готовится. В деревне старые коммунисты засиживаются до ночи, даже нотариус с трактирщиком напротив о чем-то таинственно шепчутся. Что же будет? В горах что ни ночь горят костры. А над ними кружатся самолеты с Востока. И вот уже деревенские парни обступают парашютистов. Но что предпримут словацкие солдаты? Они же вооружены. Чего они ждут? Немцы хотят нас полностью оккупировать, об этом даже уже воробьи чирикают. Нужно что-то начинать.
Что-то начинать… Владо был готов, и поэтому он выдержит. Нет, он должен выдержать сейчас! Все должно быть хорошо.
21
Серебряная тень сосны легла на ложбинку, по которой протекает горная речка. Тень неподвижна, она словно вдавилась глубоко в снег. Солнце опускается, готовое зайти за Салатин. Время идет, уже без пятнадцати четыре.
Может быть, он останется жив. Насколько тогда он будет мудрее! Новый мир не станет лабиринтом для малоопытных. Никто не должен бояться правды. О ней будут говорить книги, учителя, она станет законом для политиков. Все заставит человека быть честным, держаться прямо, не сгибая спины.
Владо хмурит лоб. Как ему недостает сейчас Елы, чтобы рассказать ей о своих переживаниях в канун Нового года. И вот он представляет себя радистом, сидящим за рацией в тылу врага. Он получает ответный сигнал: его слушают. Ела читает его мысли. Он передает.
— Ела, Ела, слышишь меня? Это Владо. Говорю из сожженного лесного домика под Салатином. Слушай меня. Рассуди, Ела, прав ли был я? Начальник штаба дал мне приказ: «Забирай четверых ребят и принеси из деревни спирт. Много больных, да и Новый год надо отметить». Я ему отвечаю: «В деревне полно немцев». — «Ничего, — говорит он, — проберетесь. У врача нет спирта для дезинфекции, понимаешь?»
Пробраться… Снег хрустит у нас под ногами, мы сжимаем приклады. Еще хорошо что темно, хоть глаз выколи. Луны нет, да и звезд не видно. Я горд: впервые у меня под командой четыре человека, можешь себе представить! Ну ничего, направляемся к трактиру Полиака. Слава богу, что стоит он в верхней части деревни. Думаем, пошлем к Полиаку нашу связную Юльку Жлткову, пусть передаст ему, чтобы он подготовил десять литров чистого спирта. Дело опасное, как мне кажется.
Затаив дыхание, мы прячемся за сенниками и стоим неподвижно. Появляется луна. Мы похожи на старые вербы у реки, согнутые и неподвижные. Потом ползем вдоль заснеженной межи то на коленях, то на животе. Где-то вдалеке лают дворняжки. Мы ругаемся про себя и проклинаем всех святых.
Двое парней противятся.
«Это свинство, — говорят они, — ради спирта лезть на смерть!» Я слушаю их и злюсь. Мы не на прогулке, надо действовать. Собаки нас чуют. Мы узнаем о них по лаю. Это немецкие овчарки. Их держат на цепи фашистские дозорные. При такой ученой гадюке можно и вздремнуть: она тебя разбудит, когда надо будет стрелять.
Наши ползут за мной, но тут вдруг начинает противиться Млынарчик. Он показывал нам дорогу к речке. В молодости он сажал здесь деревья, знает каждый сарай. Он ругается: «Черт знает что, из-за спирта отдать душу! Схватят нас здесь, вот увидите, схватят».
Я прислушиваюсь. Вообще весь превращаюсь в слух. Шепчу, что пора отдохнуть. Не сержусь, не спорю. Размышляю. Боже мой, ведь я веду ребят на смерть, веду их навстречу вражеским пулям ради спирта! Это действительно глупость! Нет, это почти преступление. Может быть, вернуться, пока не поздно.
Заглядываю Млынарчику в лицо. Толстые губы его трясутся, глаза расширились от страха. Он рассказывал мне о сыне. Мальчику два года, а он еще не ходит. Трудно с ним матери одной. Нет, не пойдем дальше. Вернемся в бункера, доложим начальнику штаба: «Ничего нельзя было сделать, деревня занята немцами».
Я замираю от ужаса. Чему же я присягал? Разве партизанская присяга это клочок бумаги? А дисциплина? Я получил точный приказ и должен его выполнить во что бы то ни стало. Ведь спирт нужен больным. Предстоят тяжелые бои, будут раненые. Да, спирт нужен не только пьяницам. Понимаешь, Ела?
Вспоминаю присягу… Ведь мы партизаны. Мы добровольно пришли в горы и подчинились боевой дисциплине до последних мелочей. Нет ничего худшего, чем не выполнить приказ, уж лучше пулю в лоб. Сегодня не подчинюсь приказу я, завтра — Млынарчик, послезавтра — Ярослав. «Нет, ребята, — говорю я убежденно, — мы должны идти, прошмыгнем, ведь мы не автобусы. И к тому же спирт нужен врачу».
В романе словацкого писателя рассказывается о событиях, связанных со Словацким национальным восстанием, о боевом содружестве советских воинов и словацких повстанцев. Герои романа — простые словаки, вступившие на путь борьбы за освобождение родной земли от гитлеровских оккупантов.
Рассказы букеровского лауреата Дениса Гуцко – яркая смесь юмора, иронии и пронзительных размышлений о человеческих отношениях, которые порой складываются парадоксальным образом. На что способна женщина, которая сквозь годы любит мужа своей сестры? Что ждет девочку, сбежавшую из дома к давно ушедшему из семьи отцу? О чем мечтает маленький ребенок неудавшегося писателя, играя с отцом на детской площадке? Начиная любить и жалеть одного героя, внезапно понимаешь, что жертва вовсе не он, а совсем другой, казавшийся палачом… автор постоянно переворачивает с ног на голову привычные поведенческие модели, заставляя нас лучше понимать мотивы чужих поступков и не обманываться насчет даже самых близких людей…
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.