Утренний берег - [3]

— Фи-ить!.. — тихо свистнул Ива. — Ты что, с луны упал?.. Не подходит. Я еще в прошлом году пробовал. — Ива поморщился, вспомнив что-то неприятное. — Сейчас необитаемый остров открыть легче. На первой станции ссадят и домой — марш, марш!.. Вот когда вырастем, — другое дело; обязательно подадимся. Мы там, знаешь, загорим, как черти… А может, ископаемые найдем… А?.. Как ты думаешь с научной точки зрения?

Но, несмотря на это утешение, Валерка вдруг скис, понурил голову, потом едва слышно пробормотал:

— Я никак не думаю… Ко мне загар не пристает.

Ива удивленно посмотрел на Валерку.

Был его новый товарищ худеньким, но широкоплечим пареньком. Волосы на розовой голове топорщились ежиком. На тонком носу тесно сидели крупные веснушки. Веснушек, впрочем, было у него хоть на продажу, разных: и больших, и маленьких. Они целыми племенами поселились у него на плечах и даже на спине.

— Доктора говорят, у меня пигмента не хватает, — ожесточенно продолжал Валерка. — Я его уж как искал, все аптеки обегал… Нигде нету.

Ива понимающе причмокнул.

— Да… Дефицитная вещь. У нас он не произрастает — климат вредный. Только на Мадагаскаре… Я от моряков слышал, мальгаши им кожу натирают.

— Чего?

— Ну, мальгаши, мадагаскарские негры. — Ива хотел рассказать про мальгашей подробнее, даже показал, как королева Ранавелона Первая выгнала взашей французских миссионеров, но тут прямо над ребячьими головами кто-то сказал:

— Вот вы на Мадагаскар и валяйте. Там вам эта Ранавелона даст… по шее.

В окне над скамейкой торчал Яшка Ушастик и улыбался ехидно.

— Поедем, если надо будет, — просто ответил Ива. — А тебе забота?

— Забота… Сойдите с нашей скамейки!

— А откуда она ваша? Она общая, — ввязался Валерка.

— Нет, наша… Раз под нашим окном, — значит, наша. — Яшка выпятил толстые губы, словно собрался плюнуть. — Ты, Ива — Сосновый гибрид, зачем в наш сад чужого привел?

— Я не чужой! — крикнул Валерка. — Я сегодня приехал. А ты… А ты…

Яшка только ухмыльнулся, состроил рожу и заорал, чтобы они убирались с его скамейки. Потом ему показалось этого мало. Он запел: «Иванушка дурачок, попляши за пятачок». А Валерку окрестил «Молочной сосиской», «Загаром в крапинку», «Веснушчатым негром».

Валерка покраснел, сжал кулаки и глянул на Иву.

Ива сидел полузакрыв глаза, будто Яшка не дразнился вовсе.

— Не обращай на него внимания, — громко сказал он. — Этот дурак Яшка даже полезен. Я на нем волю закаляю.

Валерка отвернулся от окна. Он скоро остыл и только удивлялся, как у Яшки здо́рово привешен язык. А Ушастик, видно, устал кричать. Отвязался — охрип, наверно.

Не успели друзья вдоволь посмеяться над охрипшим Яшкой, как на них вылился целый поток холодной воды.

В окне стоял Ушастик с большой алюминиевой кастрюлей.

Ива в одну секунду забыл про волю, и они с Валеркой мигом очутились у окна. Но не тут-то было. Окно захлопнулось, а Яшка, прижав нос к стеклу, издевался:

— Что, мало попало?.. Я вам еще волю закалю!..

У Валерки внутри все кипело. Он замахнулся, хотел дать по расплющенному Яшкиному носу, но Ива оттащил его в сторону.

— Брось, стекло разобьешь.

Несолоно хлебавши отошли ребята от окна. Но злополучное столкновение с Ушастиком не закончилось. На крыльцо выскочила толстая женщина в розовом сарафане.

— Хулиганы!.. Где Марина Николаевна? — она набрала в легкие воздуха, словно собиралась надуть волейбольный мяч, и заголосила: — Марина Николаевна, сюда люди отдыхать приехали! Я попрошу, избавьте нас от этих… этих варваров! — Последние слова толстуха произнесла с таким возмущением, что Валерка испугался, как бы чего не испортилось у нее в горле. Уж больно громко и раскатисто у нее получилось «р».

— Атмосфера накаляется, держись! — веско произнес Ива.

Толстуха вперила в него немигающие выпуклые глаза и вдруг заметила молоток, которым Ива прибивал доску, да так и не успел отнести домой. Молоток Ива держал перед собой, как пистолет, выставив вперед деревянную рукоятку. Толстуха тучей двинулась на ребят. Они потихоньку пятились к калитке, и толстуха выгнала бы их на улицу. Но тут на крыльце появилась Марина.

— Ух ты!.. Что это здесь происходит?

Ива пожал плечами.

— Ничего особенного.

Толстуха обернулась, замахала руками и принялась визжать, что сама видела, как эти «хулиганы» грозили кулаками и собирались разбить стекло.

— Почему вы мокрые? — спросила Марина.

Валерка хотел объяснить, в чем дело, но Ива толкнул его в бок и спокойно заявил, что им было жарко и они немного побрызгались водой.

— Вот видите, они не могут играть, как нормальные дети… Марина Николаевна, я вас уже предупреждала относительно вашего брата. Ему не миновать милиции. И товарищи у него такие. — Толстуха подняла кверху указательный палец с красным лакированным ногтем и широким золотым перстнем.

— Несомненно, — улыбнулась Марина, — Ивка — грешник, его когда-нибудь четвертуют…

— Не понимаю… Отказываюсь понимать! — Толстуха вскинула голову и направилась было к крыльцу… Но беда не приходит одна. На крыльце стояла бабушка.

— Что тут? — спросила она. — Валерий!

Толстуха уперла руки в бока и медленно процедила:

— А-а… Новые жильцы… Очень приятно. Извольте унять своего хулигана. Я не позволю стекла бить!.. Тут дача, а не притон!