Утренние поезда - [64]

К а л у г и н. Конечно, нет. Зачем?

К а т я. Это правда?

К а л у г и н. Клянусь тебе.

К а т я. Она писала тебе?

К а л у г и н. Нет.

К а т я. А ты ей?

К а л у г и н. Нет.

К а т я. И она не делала никаких попыток увидеть тебя?

К а л у г и н. Я тебе говорю — нет.

К а т я. Знаешь, Юрка. Если бы она, как ты думал, была увлечена тобой, приехав в Москву, она бы сделала все, чтобы увидеть тебя.

К а л у г и н. Ты так думаешь?

К а т я. Я говорю это тебе как женщина. Я бы на ее месте нашла тебя.

К а л у г и н. Вероятно.

К а т я. А спать мы сегодня не будем?

К а л у г и н. Сказал тебе — спи.

К а т я. Сварить тебе кофе?

К а л у г и н. Не хочу.

К а т я. Да, я забыла сказать… Звонил Шутов. Приглашал на кабана.

К а л у г и н. На кабана?

К а т я. Шутов кабана на охоте убил. Всадил четыре пули. И вот завтра приглашает на жаркое.

К а л у г и н. Шутовские фокусы. Теща из Винницы поросенка привезла, а он его за кабана выдает.

К а т я. Говорят — кабан, пусть будет кабан… Не все ли равно, что это на самом деле.

К а л у г и н. Ладно. Спи.

К а т я. И ты ложись.

К а л у г и н. Душно здесь. Пойду прогуляюсь.

К а т я. Не идет она у тебя из головы…

К а л у г и н. Спи. К мертвым не ревнуют.

К а л у г и н вышел.

8. Когда Калугин остался один, он вспомнил свою первую встречу с Зойкой.

Первое воспоминание Калугина.

Вечером на вокзале узловой станции Зойка сидела за столиком в буфете и ела мороженое. С перрона доносился голос диктора: «Скорый поезд номер тридцать один, следующий до Симферополя, отправляется со второго пути. Повторяю: скорый поезд номер тридцать один, следующий до Симферополя, отправляется со второго пути».

К а л у г и н с кружкой пива в одной руке и с чемоданом в другой подошел к  З о й к е.

К а л у г и н. Не помешаю?

Зойка пожала плечами.

Присесть, говорю, дозволите?

З о й к а. Садитесь.

К а л у г и н (усаживаясь). Да… Одно название. Узловая, а поездов до утра нет. Где тут у вас переночевать можно?

З о й к а. Вы… отдыхающий или командировочный?

К а л у г и н. Знатный дояр, тетенька.

З о й к а. Дояр? Тогда в Дом колхозника.

К а л у г и н. А если не дояр, если просто человек?

З о й к а. Если просто человек, плохо дело. В гостинице свободных мест не бывает.

К а л у г и н. И чего мне не ехалось? Верхняя полка, чистая постель, поролоновый матрасик, соседи не храпят… Утром — синее небо, Черное море… (Поет.)

О, это счастье разнузданной лени…

Возьмите все, все, все, все от меня,

Только оставьте мне капельку тени,

Холодного пива и горячего дня…

А что если нам с тобой коньячку выпить?

З о й к а. Спасибо. Не хочу.

К а л у г и н. Не желаешь? Могу почитать стихи.

З о й к а. Спасибо. Не надо.

К а л у г и н. Вот что. Я знаю, как тебя развлечь. Я тебе покажу карточный фокус — четыре разбойника в покинутом замке. (Достал карты, щелкнул колодой.) Не впечатляет? У тебя что, с юмором не густо?

З о й к а. Мы еще и не знакомы вовсе, а вы уже на «ты».

К а л у г и н (вскочил). Пардон. Извините. Калугин Юрий Николаевич. Студент третьего курса. Столичная штучка. Вполне возможно — будущий дипломат. Днем в поезде выспался, а сейчас возникла потребность в контактах. Поговорите со мной, синьорита.

З о й к а (встала). Уже поздно. Извините. Мне пора.

К а л у г и н. Не бойся. Мне очень худо. Не оставляй меня. Пожалуйста. Посиди со мной. Ну хоть немного.

З о й к а (садится). А вы как… здесь оказались?

К а л у г и н. Да так, с поезда соскочил на минуточку. Дай, думаю, погляжу, как люди в глубинке живут, почем молоко-масло.

З о й к а (снова поднялась). До свидания.

К а л у г и н. Сядь. Не буду. Ну сядь, сядь.

Зойка села, прядь волос упала на глаза. Зойка, выпятив нижнюю губу, дунула на волосы. Калугин засмеялся.

З о й к а. Что вы… смеетесь?

К а л у г и н. Нет, я не смеюсь. Первый раз вижу, чтобы волосы пневматическим способом поправляли. Как тебя зовут?

З о й к а. Зойка.

К а л у г и н. Зойка… Зойка… Что это ты на вокзале так поздно делаешь?

З о й к а (засмеялась). Мороженое ела.

К а л у г и н. А почему на вокзале?

З о й к а. Я не люблю фасованное, а люблю в шариках.

К а л у г и н. В шариках?

З о й к а. Ну да. В кафе-мороженое очередь, а здесь свободно.

К а л у г и н. Хорошо тебе живется. Проблемы у тебя легкие… шариковые.

З о й к а. А что вы хотите? Я с шести утра над учебниками гнию. В полное ничтожество впала. Выбежала на минутку проветриться.

К а л у г и н. Скажи, тетенька, вот так, если с первого взгляда, визуально, дурак я? По-честному?

З о й к а. Не знаю. Суетитесь очень.

К а л у г и н. Умница. Су-е-чусь… Посоветуй, что мне делать? Я вот тебе сейчас все расскажу, а ты посоветуй. Как скажешь, так и сделаю. Будешь моим дельфийским оракулом. Я тебя не знаю, ты меня не знаешь. Утром уеду — и прощай. Тысячу лет проживем, не встретимся. А мне сейчас до зарезу необходимо, чтобы меня кто-нибудь выслушал. И это прекрасно, что в кафе-мороженое очередь и ты пришла именно сюда кушать свои шарики.

З о й к а. Вот вы опять…

К а л у г и н. Су-е-чусь?

З о й к а. Да.

К а л у г и н. Потерпи. Совсем недолго. Пять минут. Ну максимум десять… Можешь? Сегодня утром я сел в поезд на Курском вокзале. Не было человека счастливее меня. Знаешь, бывает, задумаешь — и все идет как по нотам… В общем, история такая… Зовут ее Катя. Лет ей девятнадцать. Фигура точеная. Ножки подходящие. На лицо — бывает лучше, но жаловаться грех. Одевается хорошо, есть возможность. Отец у нее — фигура. Фамилию говорить не буду, может, и слыхала, личность более или менее известная. В общем, отец ее тут ни при чем. Да нет, вру. В нем все дело. Ситуация в целом такая… Противно рассказывать, ну да ладно. Катя эта — ну вроде невеста моя. Не вроде, а невеста. Она меня любит, а я не то чтобы не люблю… В общем, знаешь, как говорится — тесть любит честь, а зять любит взять. Вот я этот самый зять… перед тобой сижу. Я этот самый зять, сукин сын, и есть. Веселенькая история?