Утренние поезда - [32]

Где-то очень далеко прозвучал донесенный ветром, еле слышный звук выстрела.

Стрелял Смелков. Размахивая ружьем, нелепо пританцовывая, мокрый от брызг водопада, он кричал бегущим к нему членам экспедиции:

— Первый самородок Ардыбаша! Первый самородок Ардыбаша!

Он поднял высоко над головой самородок и, нескладно подпрыгнув, закричал:

— Ура!..

Арсен взял в руки мокрый, неярко поблескивавший камень. Все окружили его.

— Я бы сказал, что этот самородок напоминает грушу дюшес, увеличенную в несколько раз, — сказал Арсен.

— Нет, — Тася повернула самородок на руках у отца, — посмотрите, он похож на быка, на бычью голову… Вот один рог, а у этого острие обломано… Вот глаза…

— Так и назовем его, — сказал Смелков, — «Бычья голова».

Когда все немного успокоились, Смелков показал на торчащие в прозрачной воде сланцевые щетки. Между пластинами сланца, стоящими почти вертикально, течение крутило мелкую гальку.

— Взгляните! — сказал Смелков. — Сама природа создала естественную бутару для промывки золота.

Он зачерпнул пригоршню гальки. Вода стекала между пальцами. Он разжал кулак. На ладони, среди гальки и песка, матово заблестели золотые зерна.

Арсен присвистнул от восхищения.

— Мы вышли к коренному месторождению, — взволнованно объявил Смелков.

Арсен, зажав зубами охотничий нож, пустился отплясывать лезгинку. Куманин пошел вприсядку. Даже Зимин сделал несколько танцевальных движений. Тася с нежностью смотрела на счастливое лицо отца.

Импровизированное пиршество по случаю счастливой находки было в разгаре. Арсен вытащил из своего мешка оплетенную бутылку и водрузил ее на стол, сложенный из экспедиционных ящиков.

— Откуда такое богатство, Арсен?! — удивился Смелков.

— Моя мама сказала: Арсен, когда у тебя будет самый счастливый день, ты откроешь эту бутылку и выпьешь ее вместе со своими лучшими друзьями!

Подняв кружку с вином, Смелков встал.

— Дорогие друзья! — сказал он, когда наступила тишина. — Последние пробы дали по ползолотника на лоток, четыре фунта на сажень! Мои предположения оправдываются: Ардыбаш — обширная золотоносная область.

— За Ардыбаш! — крикнул Куманин и выстрелил из ружья.

На этот раз выстрел прозвучал совсем близко.

Дегтярев со своим отрядом прислушались и, чуть свернув, направили своих коней в сторону выстрела.

А трапеза шла своим чередом.

— Один этот булыжник мог бы обеспечить любого из нас до конца жизни, — сказал Зимин.

— Для меня, как геолога, этот самородок имеет чисто научную ценность, — сказал Смелков.

— Не сомневаюсь, — засмеялся Зимин. — А вот для товарища Кобакидзе этот кусок золота имеет другой смысл. Ему нужно золото для того, чтобы построить общество, в котором оно потеряет всякую цену.

— Насколько я понимаю, — сказал Кобакидзе, — вы иронизируете?

— Ничуть, — ответил Зимин. — Я просто не верю в подобное общество. В природе человека заложено нечто такое… что золото для него всегда останется золотом.

— Нет, нет, Кирилл Петрович, решительно с вами не согласен, — горячо заговорил Смелков. — В человеческой природе есть другое начало — творческое, созидательное, если хотите, высшее, которое поможет ему преодолеть свои низменные инстинкты. И тому есть примеры в истории. Джордано Бруно хотя бы…

— Джордано Бруно… кто же станет спорить, — сказал Зимин. — Только мы-то с вами чаще встречаемся с такими людьми, как Силантий и Харитон.

— У нас есть и такие, как наш товарищ Куманин, который мог бы скрыть свою находку и тем самым обеспечить свое благополучие, — сказал Арсен. — Однако пролетарская совесть не позволила ему этого сделать.

— Ну конечно, — усмехнулся Зимин. — Джордано Бруно был всего-навсего монахом, а наш Куманин — представитель победившего пролетариата. За Куманина! — он поднял кружку.

— Иронизируете, Зимин. Напрасно… — сказал Арсен. Он хотел что-то еще добавить, но вдруг замолчал.

Из-за деревьев показались всадники. Это был Дегтярев со своим отрядом.

Митька всю ночь, то верхом, то ведя коня под уздцы, пробирался через тайгу. Когда солнце выглянуло из-за сопок, он увидел, как по висячему мосту в сопровождении конного конвоя двигаются участники экспедиции и знакомая Митьке связка навьюченных лошадей. Митька разглядел Смелкова, шагавшего, по обыкновению, с заложенными за спину руками, Арсена, Куманина и, наконец, Тасю, шедшую рядом с Зиминым.

Арсен шел рядом с Куманиным и вдруг удивленно прислушался. Где-то совсем близко ухала сова.

— Сова днем? — удивился Арсен.

Куманин прислушался, улыбнулся.

— Это Митька. — Он оглянулся и незаметно, как бы случайно, уронил тяжелый рюкзак. Митька, стоя под мостом, выждал, пока скрылся последний солдат, вошел в неглубокую реку и поднял брошенный Куманиным рюкзак.

Во дворе у Субботы под охраной отряда поручика Дегтярева стояли участники экспедиции.

Полковник Хатунцев подошел к Тасе.

— Вот мы и встретились, девочка, — сказал он и взглянул на Смелкова. — Это тот самый замечательный человек, для которого интересы науки выше нашей… грязной политики?.. Вы, профессор, как личность, так сказать, возвышенная, являетесь, конечно, ширмой для всей этой шайки… Кто у вас главный?

— Я, — сказал Арсен. — Профессор не должен отвечать за мои поступки.