Утрата - [4]
Ярыга стоял рядом и смотрел на реку.
— Все думаю — не затопит ли нас завтра? А может, не завтра, так послезавтра?
— Вот еще! — сказал Пекалов. — Для того чтобы утопить таких дураков, как ты да я, зачем богу рвать реку, зачем, можно сказать, лоно портить?
— Это верно, — согласился Ярыга.
Теперь оба сидели рядом. Ярыга, завернувшийся в драный полушубок, тут же и заснул. Пекалову сделалось пьяно и радостно, он не отводил глаз от лунной дорожки: русалки, говорят, здесь водятся, пощупать бы одну. Покурив еще и полюбовавшись рекой, Пекалов полез в подкоп. Он несколько раз ронял свечку и вновь ее разжигал. Наконец он добрался до места, где вгрызались в землю, подошел: кап-кап-кап... — падало ему в протянутую руку. Сочится. Ах ты ж, речка-реченька.
На другой день стало страшно уже и не в шутку. Прорыли на пять шагов, только углубились, как вновь раздался крик: «Каплет!» — а в ответ: «И тут каплет!» Стали как завороженные. Если в пройденном месте капало мерно, то тут была целая капель: как с крыши в дождь, полосой капли падали и падали, поблескивая в пламени свечей. Пекалов кинулся к забойщику. Забойщик бил; по голой его спине бежали ручейки.
— Ничего, братцы, проскочим — земля опять твердой будет, — уверял Пекалов.
Тот, у которого бежали по голой спине ручьи, опустил кирку, отер пот и спросил:
— Вверху-то твердо?
— А?
— Я говорю, лишь бы вверху твердо держалось. — Забойщик ткнул кулаком в свод над головой.
Он ткнул играючи, несильно, но рука чуть не по локоть погрузилась в мягкую грязь, а как только он кулак оттуда вырвал, вслед плюхнула вода, как из нескольких сразу прорвавшихся худых ведер. Шум падающей воды напугал: толкаясь и торопясь, работяги заспешили к выходу — они мчались, натыкаясь на падающих, на лопаты и кирки, наступая на свечки, давя их, гася и продолжая бег в совершеннейшей уже темноте.
У выхода они столпились — Пекалов, нагнавший, уговаривал их, выволок и выставил бутыль: мол, налью, мол, налью сейчас же.
— Братцы, братцы! — взывал он, но не помогло.
«Нам и в другом месте нальют!» — кричали уходящие, а Пекалов удерживал хотя бы тех, что пока колебались:
— Да что вы! Да я щас сам туда полезу! Пример подам! — Он зажег трясущейся рукой свечку и полез, пришлось полезть, а они там, у входа, ждали.
Сзади его нагонял Ярыга; оберегая рукой свечу, Пекалов плаксиво чертыхнулся:
— Зачем их оставил — уйдут.
— Не уйдут — я уж откупорил им, закусь выложил: пока всё не выжрут, не уйдут.
— А ведь страшно, Ярыга...
Они подошли к месту, где хлынула вода: она текла ручейком, текла послабее. Забойщик кулаком пробил дыру, а вода, видно, там стояла, скопилась в земле, вот и вылилась как из кармана, — они совещались, а вода все текла. Когда Пекалов приблизил свечу, Ярыга подставил ладони — огромные ладони в один миг наполнились водой.
— Жуть какая, — сказал Пекалов. — А может, укрепить как-то можно?
Ярыга кивнул: еще пьянчуга Алешка говаривал, что землю в подкопе можно крепить, скажем, кровельным железом, а даже и трубу можно соорудить для оттока воды.
— Попробуем, — согласился Пекалов. — Конечно, реки это не удержит, но хоть страшно не так будет.
— То-то и оно.
Пекалов повесил свечу, воткнув острый крюк подсвечника в боковой свод. Он взял кирку — давай, мол, Ярыга, прокопаем малость, пока ручей не останется за спиной. Ярыга взял другую кирку. Пекалов бил с правой, а Ярыга с левой, а через полчаса они поменялись. Они долбили не спеша — лучше уж они, осторожные, пройдут это опасное место, где пьяный сброд, нервничая, мог бы наделать дел. Они прошли шаг, оба были мокрые с головы до ног. Но впереди не капало. Осмелев, они расширили горловину, и как раз послышались шаги сзади: отпетые людишки все же спустились в подкоп, может, они думали посмотреть на уже затопленных, на мертвых. Ярыга и Пекалов, спокойные, постукивали кирками. Они работали не оборачиваясь. Людишки тем временем сами оценили через полосу капель, что впереди сухо и спокойно.
— Смените-ка нас, — сказал им Ярыга. Помолчали, потом кто-то из них подал согласный голос:
— Ага.
Пекалов и Ярыга вылезли, наказав, чтобы при работе в верхнем слое киркой не лупили, а стесывали понемногу глину лопатой. Мол, на глине-то вода и держится, не река, а вода. А река много выше.
На бугре Пекалов и Ярыга открыли бутыль, выпили. Медленно жевали.
Пекалов дал денег и отправил Ярыгу за листовым железом, горбылями и досками — он хотел послать кого-нибудь другого, а не Ярыгу, но была опасность, что тот, другой, с деньгами сбежит. Теперь на счету был каждый. Когда хлынула вода, ушли пятеро.
— Ничо, — вслух размышлял Ярыга. — Зато остались уже самые отпетые: по ним казаки, да каторга, да еще веревка давно скучают.
— Да и по тебе небось, но ты-то в поселок ходишь.
Ярыга не ответил, только ухмыльнулся.
С утра после очередной попойки стали сколачивать под землей стояки как для крепости, так и для спокойствия. Ярыга и Тимка рубили колы для подпор, остальные крепили и обшивали железом: в подкопе работали теперь веселее. В пугающих местах не только подперли, но и обшили досками верх, а также боковые своды.
В перерыв даже и песню запели — давно не пели. Обтесывая жердину, Ярыга поманил Пекалова к себе и, когда тот подошел, под общий шум пьющих и орущих песню шепнул ему: мол, обнаружил убивца наконец, того, что двоих уже наших угробил.
![Кавказский пленный](/storage/book-covers/01/01c823446bb337c92988254290da9fb8cdafbc75.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Асан](/storage/book-covers/98/98e6268e7ceeaf553462fc42ba6d3d4eceb048e6.jpg)
Классик современной русской литературы Владимир Маканин «закрывает» чеченский вопрос своим новым романом «Асан». Массовые штампы, картонные супергерои, любые спекуляции по поводу чеченских войн уходят в прошлое. После «Асана» остается только правда. Каждому времени — своей герой. Асан — мифический полководец, покоривший народы, — бессилен на современном геополитическом базаре мелких выгод.).
![Лаз](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Голубое и красное](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Один и одна](/storage/book-covers/7f/7f276ba81cc9aaf579a8c21c2592958b1005a703.jpg)
Все написанное Маканиным всегда вызывает споры. И роман «Один и одна» спровоцировал дискуссию в печати. Маканин покусился на один из главных интеллигентских мифов — миф о шестидесятниках. У героев романа — типичная для того поколения биография: университет, бурные споры о «главном», походы и песни у костра, театр «Современник» и стихи Евтушенко, распределение в провинцию, возвращение в столицу. Но герой и героиня так и не смогли соединить свои судьбы, остались «один и одна». Постаревшие и потускневшие, они все так же преданы «своему времени» и его романтическим идеалам, не замечая, что результат их жизни — сокрушителен.
![Человек свиты](/storage/book-covers/2b/2baab8acf6c5c563add4c934457646b79a3f3b5b.jpg)
Предлагаем Вашему вниманию книгу из серии «Библиотека Златоуста». Серия включает адаптированные тексты для 5 уровней владения русским языком как иностранным. Это произведения классиков русской литературы, современных писателей, публицистов, журналистов, а также киносценарии. I уровень основан на минимуме в 760 слов, наиболее часто встречающихся в учебниках русского языка для начинающих. II–V уровни ориентируются на лексические минимумы, разработанные для Российской государственной системы тестирования по русскому языку.
![Чичиков.ру](/storage/book-covers/f6/f612e74eabe384de4e6e7250ad9e638db9bc9702.jpg)
«...Павел Иванович внимательно изучил карту города, чтобы посмотреть, как лучше добраться до мэрии, но поехал, как ни странно, окружным путем. По дороге он удовлетворенно отметил, что и ожидал увидеть: на боковых, «не главных» улицах асфальт был весь разбит, в ямах и колдобинах, фонари перекошены, а в иных и ламп-то не было, новые коттеджи за трехметровыми заборами соседствовали со старыми лачугами, и видно было, что у хозяев нет денег и крышу-то подлатать.– Эх, матушка-Русь, – как-то привычно вздохнул Чичиков, и резко, с шиком притормозил у здания мэрии...».
![Незадолго до наступления ночи](/storage/book-covers/19/191142d120e986d5c9039878d2ee2db22367fcd2.jpg)
Дневники «проклятого поэта».Исповедь БЕЗУМНОГО ГЕНИЯ, написанная буквально «кровью сердца». О ТАКИХ рукописях говорят — «эта книга убивает».Завладеть этими дневниками мечтали многие ученые — однако теперь, почти случайно, к ним получил доступ человек, которому они, в сущности, не нужны.Простое любопытство ученого?Осторожнее!Эта книга убивает!
![Изменение](/storage/book-covers/fe/fefd68cdb9887bf0f39210823ae234ff25255913.jpg)
В книге представлены произведения школы «нового романа»- «Изменение» (1957) М. Бютора, «В лабиринте» (1959) А. Роб-Грийе, «Дороги Фландрии» (1960) К. Симона и «Вы слышите их?» (1972) Н. Саррот.В лучших своих произведениях «новые романисты» улавливают существенные социальные явления, кризисные стороны сознания, потрясенного войной, бездуховностью жизни и исчерпанностью нравственных ориентиров, предлагаемых буржуазным обществом.
![Житие Одинокова](/storage/book-covers/87/87e0dd8f273c422ed85083de1cc211ce12e8c1c3.jpg)
Это роман о войне — но показанной с необычной стороны. Малоизвестно, что согласно переписи населения, проведённой перед войной, верующими была половина сельского населения и четверть городского. В ходе войны, под угрозой близкой смерти, к вере обратилось большое количество красноармейцев. Документально подтверждено, что Сталин получал с фронта письма от командиров с просьбой разрешить в войсках проведение православных служб. Воистину, наша Армия, как и всегда, воевала за веру, царя и Отечество, только царь назывался в то время Сталиным.Главы про основного героя, красноармейца (позже лейтенанта) Василия Одинокова, в ходе боёв проделавший духовный путь от убеждённого комсомольства до православия, перемежаются с главами о событиях в Ставке Верховного главнокомандования.
![Путтермессер, ее трудовая биография, ее родословная и ее загробная жизнь](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.