Утраченный рай - [15]

Еще пару часов мы репетировали преображение мыши. Я горячо говорила, начинала энергично двигаться. Светка позволила мне в кульминационный момент сорвать с себя очки и размахивать ими, как знаменем.

— Дай ему поглядеть в твои глаза, но только недолго — минуту-другую, и снова их зачехляй.

В общем, мы здорово вымотались за этот день, но, кажется, у нас все получилось. Мы даже подобрали на случай успеха рабочий костюм, в котором я буду ковыряться в саду. Старый мешковатый джинсовый комбинезон, в котором я обычно во— жусь в гараже, а к нему широкую фланелевую клетчатую рубаху либо такой же широкий бесформенный (и за давностью лет совершенно неопределенного цвета) джемпер. Кульминацией всего этого великолепия стала чуть подранная соломенная ковбойская шляпа. В общем, я была во всеоружии.

И вот сегодня мне предстоит наконец проверить свою роль в деле. По данным разведки, Алексеев позавчера уже завез мебель в новый дом, значит, самая пора нанести ему визит. Но сперва, как и обещала, я должна заехать к Борису Дмитриевичу — показаться во всей красе и получить от него необходимые рекомендации.

Оставался только один слабый момент моего плана. У меня не было времени на более подробный предварительный осмотр алексеевского сада. А по легенде, я мечтаю работать именно в нем, потому что только там есть нечто невероятно для меня привлекательное. Либо какие-то редкие растения, либо необычайная планировка, либо рельеф местности, либо что-то еще. Здесь никакой домашней заготовки сделать не удалось. Я полагалась лишь на вдохновение и полученные за последние дни знания. Благо что большая часть наших занятий со Степаном Ильичом проходила в его питомнике, и мне удалось запомнить внешний вид, выучить названия и даже краткую характеристику огромного количества цветов и растений. Старичок поражался моей феноменальной памяти. Я же обладала ею всегда, поэтому считала это чем-то само собой разумеющимся. Все же хорошо быть феноменом, иногда такое качество может сгодиться для чего-то путного.

Я позвонила Борису Дмитриевичу и сообщила, что сейчас прибуду к нему «в полном маскараде». Он ответил, что ждет меня с нетерпением. Уверял, что готов ко всему.

Однако его реакция на мой внешний вид превзошла все ожидания. Когда я вошла в гостиную, слегка споткнувшись о ковер, и, поминутно поправляя сползающие очки, начала спрашивать, как я ему нравлюсь, он схватился за голову и рухнул на диван, сотрясая воздух громовыми раскатами хохота. Тщетно пытаясь остановиться, он взглядывал на меня, и все начиналось заново. Наконец он обрел дар речи и, тяжело дыша и вытирая слезы с покрасневшего лица, произнес:

— Брависсимо! Это колоссально!

Я произнесла несколько заготовленных фраз, и Завадский мне зааплодировал.

— Танечка, вы гениальная актриса! Я уверен, что у нас с вами все получится. Но теперь о деле. Вот ваши рекомендации.

Он протянул мне папку. Я открыла ее и просмотрела содержимое. Там были какие-то грамоты и дипломы, свидетельствующие о многочисленных победах Ивановой Татьяны Александровны в смотрах и конкурсах по ландшафтному дизайну, садово-парковому интерьеру, сертификаты об участии в выставках новых сортов клубнелуковичных растений и прочее. Кроме того, там были рекомендации от совершенно неизвестных мне людей, утверждающие, что я в течение нескольких лет успешно трудилась на их садовых участках, создавая уникальные ландшафты и цветники.

— Надеюсь, вы не настолько щепетильны, Танечка, чтобы в этих бумажках усмотреть нечто криминальное. Это ведь даже не подделки. Просто ничего не значащие бумажки. Если приглядеться повнимательнее к печатям на сертификатах и дипломах, то станет заметно, что одни из них принадлежат Тарасовскому клубу любителей декоративного кролиководства, парочка штампов из областной неврологической поликлиники, парочка почтовых штемпелей, а вон та красивая печать — это вообще мой личный экслибрис. Но кто в наше время столь дотошен, чтобы разглядывать печати? Она есть, она круглая и фиолетовая — и это главное.

— Борис Дмитриевич, да вы, похоже, большой поклонник Остапа Бендера?

— В нашей жизни без этого нельзя. Так вам не претит такое маленькое невинное мошенничество?

— Чувствую, у нас с вами складывается тот еще тандем. Ладно, сочтем это невинным розыгрышем. А вот как насчет рекомендаций? Все-таки новый хозяин может проверить — созвониться, например, с моими прежними «работодателями».

— Ну, здесь-то все чисто, можете быть спокойны. Это все мои хорошие знакомые, причем далекие от мира искусства, — вряд ли им доведется встретиться с господином Алексеевым. Во всяком случае, они обо всем предупреждены.

— Ну что же, теперь моя очередь сказать вам «браво!», Борис Дмитриевич. Работать с вами — одно удовольствие. Итак, все детали мы обсудили, я как будто готова ко всему. Пора отправляться, мой выход на сцену!

— Танечка, ни пуха вам, ни пера!

— К черту!

— И держите меня в курсе!

— Разумеется, я позвоню вам сегодня, сразу же, как только что-то прояснится с моим приемом на работу.

Я распрощалась с Завадским и отправилась на Холодный ключ, на улицу Луговую, дом семнадцать. Добираться туда я на всякий случай решила без машины — вдруг кто-нибудь запомнил мою бежевую «девятку», или дедуля-сторож еще не покинул свое гнездышко. Осторожность не помешает. Да и героиня моя за рулем — в этом есть какой-то диссонанс. Трамвай значительно больше ей подходит.