Утраченный покой - [5]

– Вот и чудно. А теперь давай обсудим условия метки. Мне надо разрешить тебе кормление?

– Да, – осторожно произнес он.

– Тогда разрешаю тебе кормиться от людей, достаточно сильных физически и духовно. Тех, кто может пережить… тебя без ущерба для своей жизни.

– Повинуюсь, – согласно кивнул он, и в его глазах мелькнула радость.

– Запрещаю тебе кормиться от моих слуг, – вспомнила я.

– Повинуюсь, – согласился он.

– Я ничего не забыла? – простодушно спросила я.

Шон замялся и потупился. Эта привычка, опускать глаза долу, живо напомнила мне о столетиях, проведенных им в рабстве.

– Венди, – тихо произнес он, не рискуя о чем-то просить.

Ага…

– Разрешаю тебе кормить дочку, если ты уверен, что мне не понадобишься.

– Повинуюсь, – радостно согласился он.

– Разрешаю тебе кормить другого divinitas, если есть серьезная угроза его жизни… или твоей.

– Повинуюсь.

– Ну что ты заладил? Повинуюсь да повинуюсь… – буркнула я, ежась и ощущая себя рабовладелицей.

Шон пожал плечами: мол, а что мне еще сказать.

– Ну? Ты успокоился? – ласково, как плакавшего ребенка, спросила я.

Он кивнул, смутившись.

– Я действительно буду вам полезен как охранник и водитель?

– Да. А еще ты многое знаешь и многое можешь рассказать.

Он неуверенно кивнул.

– Я сейчас тебя немного подкормлю, – отчаяние и страх опустошили его до дна. – А потом попробую увидеть твои воспоминания: так ты ответишь мне на вопросы.

Он опять неуверенно кивнул, но положил ладони под бедра, показывая, что готов полностью подчиняться. Ладони и рот – главные vis-органы инкубов, через них они могут отдавать и тянуть большое количество силы. Через глаза и нос-обоняние тоже могут, но намного меньше – эту информацию я почерпнула из своей «детской» книги. Сидя на ладонях, Шон давал понять, что не коснется меня и не возьмет силу без разрешения.

Сев ему на колени лицом к лицу, я расстегнула его рубашку и скинула с плеч. Поглаживания гладкой горячей кожи инкуба и его восхищенного голодного взгляда хватило, и я начала медленно потихоньку наполняться красной силой человеческих эмоций, в данном случае – плотского желания. Я никуда не спешила и не торопила этот процесс. Ночью, всего несколько часов назад, я так насияла белым, что перетрудила сердечный vis-центр, а потому не хотела без нужды нагружать еще не пришедшую в себя vis-систему.

Поглаживая Шона, я чуть-чуть забирала, и именно его капли провоцировали во мне рост силы, можно было бы сказать, что сейчас я все же кормлюсь от него. На его лице мелькнула мука – я тут же вспомнила, что инкубы ощущают vis-голод как физическую боль, и поспешила предложить ему накопленное, поднеся ладошку ко рту. Он аккуратно взял предложенное в поцелуе, постаравшись не тянуть силу, зато, взяв, тут же отдал часть обратно, вызывая во мне ответную реакцию, провоцируя генерировать. Мы принялись раскачивать и переливать силу друг другу. Если сила Лиана была похожа на торт из радости, то сила Шона была пряной, дразнящей и опьяняющей, она не отпускала, не давала остановиться, предлагала взять еще чуть-чуть. Я, ничего не опасаясь, пошла у нее на поводу, и в какой-то момент мне безумно захотелось впиться в него поцелуем, чтобы напиться этим досыта. Но Шон вдруг вывернулся, резко повернув голову вбок.

– Не стоит, моя госпожа. Позже вы пожалеете, что не сдержались, – сообщил он спинке дивана.

А я, опьяненная, рассматривала его ухо и решала, разозлиться мне на это самоуправство или нет. Но время было выиграно. За считанные секунды чужая сила переварилась. Я обрела возможность нормально мыслить и поняла, насколько Шон был прав, прервав взаимное кормление.

– Я ценю твою лояльность, – ласково сказала я, окончательно придя в себя.

От этих слов Шон развернулся от спинки дивана обратно ко мне.

– Только не надо звать меня «госпожа». На работе и при свидетелях зови меня леди или мэм, наедине – Пати.

– Хорошо… Пати.

– Ты сыт? Ты не будешь голоден до вечера?

Он кивнул, не поднимая глаз. Я задумалась, а не попытка ли это соврать мне?

– Скажи вслух.

– Я не хочу быть нахлебником, – упрямо произнес он.

Ну и как это понимать? Я глубоко вдохнула, успокаиваясь, надо найти баланс наших желаний.

– Тебе нужен человек, чтобы нормально дожить до вечера?

– Нет. Сегодня я искать не буду.

– Какова будет сила твоих страданий к вечеру по десятибалльной шкале?

Шон пожал плечами.

– Четыре-пять…

Я успокоилась, половина от критического значения – не так уж плохо.

– Итак, я хочу кое-что узнать, – перешла к делу я.

Он с готовностью кивнул.

– Ты ведь не только растил дочку, ты ее воспитывал, передавал ей свои знания.

– Да… Но она ведь дочь…

– Угу, а нас с тобой связывает рабская метка, и через нее тоже многое можно узнать. Настройся так же, как если бы рассказывал дочери, остальное я попытаюсь сделать сама.

Я устроилась поудобнее, постаравшись, чтобы наши лбы максимально касались друг друга, а жаркие, пряные губы Шона не мешали сосредотачиваться.

– Расскажи, как ты попал к слугам Единого, – чужим голосом попросила я, настраиваясь на его рацио-центр.

– Я был у вампов, они подчинили меня, – произнес он, и до меня долетели отголоски отчаяния и страдания, но никакой визуальной картинки не было. С Лианом было куда легче, он сознательно разворачивал «видеоролики», рассказывая мне что-то.