Утраченное Просвещение: Золотой век Центральной Азии от арабского завоевания до времен Тамерлана - [217]
Но разрушение оросительной системы монголами и неспособность центральноазиатских обществ последующего периода организовать и развернуть новые «трудовые армии» для восстановления этих систем привели к победе пустынь. В результате урожайность резко сократилась, и экономика «оазисных» обществ Центральной Азии вошла в период упадка. Соответственно, их среда становилась все более неблагоприятной для разрешения каких-либо научных задач, выходящих за пределы практических нужд. Но повторим – спад научной жизни начался задолго до эпохи экологического и хозяйственного кризиса.
Разыгрывая «монгольскую карту»
Вне всяких сомнений, наиболее популярным объяснением упадка в Центральной Азии (особенно внутри региона) было монгольское завоевание. Мы видели (глава 13), как регион в полной мере ощутил на себе жестокость завоевателей и заплатил запредельную цену – людьми, материальными и научными ресурсами. Что еще хуже, наследники Чингисхана в Центральной Азии сохраняли кочевой образ жизни, отказываясь принять местную городскую культуру, как делали их сородичи в Китае и Иране. В самом центре евразийской зоны свободной трансконтинентальной торговли возникла полоса упадка и запустения. Конечно, торговля с Китаем процветала и после монгольского завоевания, но она в значительной степени обходила стороной Центральную Азию. Это также внесло свой вклад в «потерянный век» центральноазиатской цивилизации, который продолжался до правления Тамерлана.
Еще более долгосрочные последствия имело систематическое разрушение монголами сложной и продуманной оросительной системы Центральной Азии. Мы отмечали, что после ухода монголов демографические потери и в значительной степени уменьшившиеся технические и организационные возможности местного населения не позволили жителям региона восстановить оросительные сооружения на прежнем уровне.
Тем не менее упадок научной жизни, причины которого мы пытаемся понять, уже стал очевидным, когда первые монгольские всадники показались у стен Отрара. Разрушения, нанесенные кочевниками, могли замедлить или даже остановить возвращение процветания, основанного на сельском хозяйстве, ремеслах и торговле, они значительно усложняли восстановление ослабленных научных ресурсов региона. Но монгольское завоевание не было непосредственной причиной упадка – предпосылки наблюдались как минимум на век раньше. Поэтому «монгольская карта», выставляющая жителей Центральной Азии безвольными жертвами, должна быть отброшена.
Васко да Гама как «главный злодей»
Более сложная форма экономического детерминизма – обвинять в научном упадке региона угасание караванной торговли и развитие морских путей, соединяющих Европу и Азию. Якобы европейцы, проникшие в Ост-Индию, разрушили сухопутные торговые пути, что истощило регион и значительно сократило ресурсы, которые могли бы поддерживать научную и культурную жизнь[1442].
Принять этот тезис сложно по двум причинам. Первая: здесь смешиваются причина и следствие. Жители Центральной Азии не были невинными жертвами западных махинаций, как предполагает данная гипотеза. Действительно, в течение многих веков они умело управляли экономикой и поддерживали безопасность, необходимую для торговли. Но затем, в конце этого периода, не смогли обеспечить безопасность вдоль старых торговых путей; правители подняли оплату так высоко, что перевозчики начали искать другие маршруты. Тамерлан, вместо того чтобы выяснить причины упадка сухопутных маршрутов, тщетно пытался закрыть разрастающиеся морские пути на Дальний Восток[1443]. Угасание продолжалось с распадом империи Тамерлана на соперничающие эмираты и с подъемом шиитской Персии. Поэтому справедливо будет отметить, что неразумная политика правителей Центральной Азии «убила уже и так больную курицу, несущую золотые яйца свободной торговли»[1444] и что Васко да Гама имел дело лишь с последствиями этого события.
Во-вторых, приход европейцев в Индию вообще не связан с угасанием научной жизни, которое началось за 100–200 лет до экономического упадка. Более того, при Сельджуидах в Центральной Азии построили немало впечатляющих караван-сараев, а торговля приносила золото шахам Хорезма именно тогда, когда духовная жизнь отошла на второй план. Да, окончательное угасание континентальных путей евразийской транзитной торговли изолировало регион от научных разработок Европы и Ближнего Востока. Это привело к обеднению, уменьшению ресурсов, которые были доступны для поддержки культурных и научных изысканий. Наконец, это негативно повлияло на возможности Центральной Азии восстанавливать экономику (это объясняет долговременную отсталость XVII–XIX веков). Но экономический кризис нового времени никак не объясняет исчезновение культуры свободного поиска и научных споров.
Обедневшие покровители
Этой линии придерживается американец Ричард Фрай, который предположил, что угасание в сфере научных открытий было вызвано обеднением знатных землевладельцев (декхан), которые на местном уровне покровительствовали культуре и из числа которых произошли многие мыслители[1445]. Несомненно, до эпохи Сельджуков в центре и на западе Центральной Азии существовал класс землевладельцев. Они придерживались образа жизни, включавшего покровительство музыке, искусствам и научно-философским изысканиям. Верно и то, что эта поддержка со временем ослабла. Аргумент Фрая находит подтверждение и в современных исследованиях наследственного права в исламе. Ученые указывают, что оно тяготеет к дроблению наследуемого имущества, как движимого, так и недвижимого
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.