Утраченное наследие - [18]

От Мю не осталось и следа. Что до Атлантиды, то лишь ряд островков, несколько дней назад бывших горными вершинами, указывали на ее местоположение. Волны перекатывались через двуглавую Башню Солнца, а в садах вице-короля плавала рыба.

Хаксли переполняла невыносимая горечь. Он, казалось, слышал, как кто-то говорит внутри него:

— Увы мне, увы! Будь проклят Локи! Будь проклята Венера! Будь проклят Вулкан! Трижды проклят я сам, Ораб, Первосвященник Благословенных Островов и их отступник. Горе мне! И проклиная, я тоскую по Мю, великой и грешной. Двадцать один год назад, ища себе смерти, на этой горной вершине я наткнулся на архив наших могущественных предков. Двадцать один год я трудился, чтобы дополнить архив, выискивая в потаенных глубинах моего рассудка давно затерянное знание, скитался по равнинам в поисках знания, мне неведомого. И вот теперь, на восемьсот девяносто втором году мой жизни в и году триста пятом после разрушения Мю я, Ораб, возвращаюсь к моим праотцам.

Хаксли был очень рад, когда наконец проснулся.

Глава 7 «ОТЦЫ ЕЛИ КИСЛЫЙ ВИНОГРАД, А У ДЕТЕЙ НА ЗУБАХ — ОСКОМИНА»

Бен уже был в гостиной, когда Фил пришел завтракать. Вслед за ним появилась Джоан. Под глазами у нее были круги, и выглядела она несчастной. Бен угрюмо спросил;

— Что с тобой, Джоан? У тебя такой вид, будто вот-вот наступит Судный день.

— Пожалуйста, Бен, — ответила она устало, — не критикуй меня. Мне всю ночь скверные сны снились.

— Вот как? Извини. Скверные, говоришь? Знала бы ты, какие кошмарики мучили меня! Фил просмотрел на них обоих:

— Послушайте, так значит, вы тоже видели странные сны?

— У тебя что, уши заложило? — Бен явно был не в духе.

— Что вам снилось? Они промолчали.

— Погодите-ка. Мне самому снились необычные сны. — Хаксли вытащил из кармана блокнот и вырвал три листочка. — Я хочу кое-что выяснить. Пожалуйста, запишите свои сны и пока ничего не рассказывайте… Вот тебе карандаш, Джоан.

Они немного поартачились, потом согласились.

— Прочти-ка вслух, Джоан.

Она взяла листок Коуберна и прочла: «Мне снилось, что твоя теория о вырождении человечества оказалась абсолютно правильной». Положив листок, Джоан взяла записку Хаксли: «Снилось, что я присутствовал при падении богов и видел, как рухнули Мю и Атлантида».

В гробовой тишине она взяла последнюю запись, свою собственную: «Мне снилось, что люди уничтожили сами себя, когда восстали против Одина».

Коуберн заговорил первым:

— Все эти записи подходят и к моим снам. Джоан кивнула. Хаксли молча встал, вышел и немедленно вернулся со своим дневником. Открыв его, он протянул дневник Джоан.

— Малышка, прочти, пожалуйста, вслух, начиная с записи «Шестнадцатое июня».

Девушка медленно читала, не поднимая глаз от дневника. Фил подождал, пока она закончит и закроет тетрадь, потом спросил:

— Ну, что скажете?

Бен затушил окурок: сигарета догорела до самого фильтра и обожгла ему пальцы.

— Удивительно точное описание моего сна, только ты называешь старшего Юпитером, а я окрестил его Ахурамаздой.

— А я воспринимала Локи как Люцифера.

— Оба вы правы, — согласился Хаксли. — Я не помню, чтобы кто-то называл их по имени. Мне просто казалось, что я знаю, как их зовут.

— И мне тоже.

— Послушайте, — вдруг сказал Бен. — А ведь мы говорим так, будто эти сны настоящие. Будто мы все смотрели один и тот же фильм.

Фил повернулся к нему.

— Ну а ты-то что думаешь?

— Да наверное то же, что и вы. Я сбит с толку. Если, не возражаете, можно, я позавтракаю или хоть кофе выпью?

Когда Бирс вошел, они еще не успели обсудить свои сны; с общего молчаливого согласия за завтраком этой темы не касались.

— Доброе утро, мадам. Доброе утро, джентльмены.

— Доброе утро, мистер Бирс.

— Вижу, — сказал хозяин, — что вы сегодня не в лучшем настроении. Ничего страшного: так бывает со всеми, кто переживает воспоминания.

Бен оттолкнул свой стул и, наклонившись, впился глазами в Бирса;

— Так нам специально показали эти сны?

— Конечно! Но мы были уверены, что вы готовы извлечь из них пользу. Я пришел пригласить вас на встречу со Старейшим. Ему и зададите все вопросы так будет проще.

— Со Старейшим?

— Вы с ним еще не знакомы. Так мы называем человека, который, по нашему мнению, способен наилучшим образом координировать нашу деятельность.

Лицо Эфраима Хоу сразу вызывало в памяти горы Новой Англии, а худые шишковатые руки выдавали бывшего столяра-краснодеревца. Он был уже немолод, и в его худой, долговязой фигуре было какое-то изысканное изящество. Все в нем искорки в светло-голубых глазах, пожатие руки, протяжная манера речи располагало к откровенности.

— Садитесь же, — сказал он. — Я перейду сразу к делу. — (Он произнес: «ди-елу».) — Вы столкнулись с массой загадочных вещей, и вы имеете право узнать зачем. Вы видели старинные архивы — правда, частично. Я расскажу вам, как возникло наше сообщество, для чего оно существует и почему мы собираемся пригласить вас присоединиться к нам, Подождите минутку, па-а-а-даждите-ка минутку, — добавил он, подняв руку. — Пока ничего не отвечайте…

Когда фра Хуниперо Серра в 1781 году впервые увидел гору Шасту, индейцы сказали ему, что это святое место, где могут обитать только знахари. Он уверил их, что он и есть знахарь и служит великому Господину. Чтобы не выдать себя, монах дотащился, хотя был стар и болен, до линии снегов, где и остался на ночь.