Утраченное искусство воспитания. Чему древние культуры могут научить современных родителей - [5]

При этом ни одна из этих культур не является застывшим во времени пережитком древности. Семьи, о которых я рассказываю, абсолютно «современные» (за неимением лучшего слова). У них есть смартфоны, они заходят в Facebook, смотрят CSI[3] и обожают «Холодное сердце» и «Тайну Коко». Дети там едят Froot Loops[4] на завтрак и смотрят фильмы по вечерам. Взрослые по будням в спешке собирают отпрысков в школу, а ленивыми субботними вечерами потягивают пиво с друзьями.

Но в этих культурах и в самом деле есть нечто, чего так сейчас не хватает на Западе, – но не магия, конечно, а устойчивые и проверенные традиции воспитания и связанное с ними богатство знаний. Абсолютно несомненно, что родители из этой книги невероятно искусны в общении, мотивации и сотрудничестве с детьми. Проведите с этими семьями всего час или два – и вы убедитесь.

Итак, я определенно хочу сфокусировать внимание на выдающихся способностях этих родителей. Во время путешествий я хотела встретиться с максимально иными людьми, пообщаться с ними как можно более искренне и извлечь уроки из их обширного опыта, чтобы затем распространить его. Делясь этими историями, я отдаю дань уважения людям и их общинам, о которых рассказала и с которыми вам только предстоит познакомиться. Чтобы почтить мнение каждого, я буду использовать их настоящие имена. Более того, их семьям будет направлено 35 % аванса за эту книгу.

* * *

Ну что ж, мы почти готовы к путешествию. Но прежде чем сядем в самолет и с головой окунемся в древние культуры, позаботимся еще кое о чём. Давайте взглянем на себя и подумаем, почему воспитываем детей именно так. И если будем честны, то увидим, что многие методы и инструменты, принимаемые как данность или которыми мы вообще гордимся, имеют довольно неожиданное и даже сомнительное происхождение.

Часть I Этот поистине странный Запад

Глава 1 Самые СТРАННЫЕ родители в мире

Весна 2018 года. Аэропорт Канкуна[5]. Я возвращаюсь из командировки. В ожидании рейса пытаюсь смотреть на самолеты, но мысли вновь и вновь возвращаются к тому, что успела увидеть, пока жила в деревушке майя в центре полуострова.

Разве всё это возможно?

Неужели воспитание детей может быть таким простым?

Сюда, на Юкатан, я отправилась, чтобы подготовить репортаж для радио об устойчивости детского внимания. В одном исследовании говорилось, что в определенных ситуациях дети майя могут лучше концентрироваться, чем их американские ровесники, – и я решила проверить. Но на второй день жизни под соломенной крышей нащупала новую тему – и гораздо более сложную и важную, чем формирование познавательных процессов по-мексикански.

Я часами беседовала с мамами и бабушками о том, как они воспитывают детей и как налаживают сложные процессы – подготовки ко сну, например, или утренних сборов. Всё это звучит как описание семейной рутины, но я наблюдала вживую, как они справляются с истериками малышей, мотивируют делать домашку и уговаривают вернуться домой к ужину… И это перевернуло мой мир. Их подход к воспитанию отличался абсолютно от всего, что я когда-либо видела, – от методов сверхмам из Сан-Франциско[6] и от тех, что применяли на мне. Но самое главное – он был прямо противоположен тому, как я воспитывала Рози.

То, что делала я с дочкой, можно сравнить со спуском без вёсел по крутому горному руслу, полным ужаса, дикого стресса, криков, слёз, бесконечных уговоров и пикировок. Общаясь же с мамами-майя, я чувствовала, будто плыву по широкой безмятежной реке, плавно петляющей по горной долине. Ни криков, ни помыканий ни от одной из сторон. Крайне мало придирок. Мягко. Легко. Расслабленно. И очень эффективно! Дети были уважительными, добрыми и отзывчивыми не только с мамой и папой, но и с братьями и сёстрами. Чёрт возьми, да в половине случаев родителям даже не нужно было просить ребенка поделиться чипсами с младшими. Он делал это сам. Добровольно. Без подсказок и намеков.

Потрясало и то, как охотно ребята всех возрастов помогали родителям и включались в дела по хозяйству. Девочка лет 9 спрыгнула с велика и подбежала включить маме поливочный шланг. Четырёхлетка вызвалась сгонять на рынок за помидорами – не без обещания награды в виде конфет, но всё же.

В последнее утро моего визита я узрела наивысшее проявление отзывчивости, и его источник был совершенно неожиданным – девочка-подросток на каникулах.

Я разговаривала с ее мамой – Марией де лос Анхелес Тун Бургос, пока та готовила черную фасоль на открытом огне. У Марии были длинные смоляные волосы, собранные в гладкий хвост, а одета она была в темно-синее платье с поясом, расклешенное от талии. Накануне ее дочери засиделись допоздна за ужастиком про акулу.

– Я нашла их в полночь. Они спали, прижавшись друг к другу, в одном гамаке, – сказала Мария, тепло улыбаясь. – Так что пусть сегодня встанут попозже.

Мария очень много работает. Она занимается всеми делами по дому, готовит всю еду (а это как минимум каждый день, лепешки из кукурузы, перемолотой вручную каменными жерновами), – и помогает в семейном бизнесе. Какой бы хаос ни царил вокруг, Мария была спокойна как слон. Даже убеждая Алексу, младшую, не совать руки в пламя, она не бросалась срочно спасать, не сходила с ума от беспокойства и не вопила от стресса, – а говорила тихо и оставалась расслабленной. Дети обожали ее. Исполняли просьбы (в основном). Не спорили, не дерзили.