Утопия для реалистов: Как построить идеальный мир - [44]
Действительность такова, что для создания успешного предприятия требуется все меньше и меньше людей, а это значит, что от каждого нового успешного предприятия выигрывают все меньше и меньше людей.
Еще в 1964 г. Айзек Азимов предсказал: «Человечество… станет по большей части расой, обслуживающей машины». Но даже это оказалось чересчур оптимистично. Сегодня роботы угрожают рабочим местам даже тех, кто их обслуживает[298]. Среди экономистов популярна шутка: «На заводе будущего всего два работника: человек и собака. Человек нужен для того, чтобы кормить собаку. Собака — затем, чтобы не давать человеку прикасаться к оборудованию»[299].
Сегодня обеспокоены не только эксперты по тенденциям из Кремниевой долины и технопророки. По оценкам оксфордских ученых, не менее 47 % всех американских рабочих мест и 54 % европейских рабочих мест с высокой вероятностью будут уничтожены машинами[300]. Причем не за 100 лет или около того, а за ближайшие 20. «Энтузиасты отличаются от скептиков только временными оценками, — отмечает профессор из Университета Нью-Йорка. — Но через столетие нам будет все равно, насколько быстро это произошло; важно будет только то, что произошло после»[301].
Признаю, мы это слышим не впервые. Работники опасаются поднимающейся волны автоматизации уже 200 лет, и уже 200 лет работодатели уверяют их в том, что вместо старых рабочих мест естественным образом появятся новые. В конце концов, в 1800 г. фермерами были примерно 74 % американцев, к 1900 — му доля фермеров упала до 31 %, а в 2000 г. их осталось всего 3 %[302]. Но это не привело к массовой безработице. И вспомним, что в 1930-м Кейнс писал о «новой болезни» «технологической безработицы», о которой скоро будут кричать все заголовки; однако в 1946 г., когда он умер, ситуация была отнюдь не плохой.
На протяжении 1950-х и 1960-х американская автомобильная промышленность пережила несколько волн автоматизации, но зарплаты и возможность трудоустроиться продолжали уверенно расти. Исследование 1963 г. продемонстрировало, что, хотя новые технологии и уничтожили за предыдущее десятилетие 13 млн рабочих мест, они создали 20 млн новых. «Вместо того чтобы бить тревогу по поводу усиливающейся автоматизации, мы должны ее восхвалять», — отметил один из исследователей[303].
Но это было в 1963-м.
На протяжении XX в. повышение производительности сопровождалось ростом численности рабочих мест. Человек и машина маршировали бок о бок. Сегодня, когда мы вступили в новое столетие, роботы внезапно нарастили темп. Началось это около 2000 г. с того, что два экономиста из Массачусетского технологического института назвали «великим разъединением». «Это большой парадокс нашей эры, — сказал один из них. — Производительность находится на рекордном уровне, инновации никогда не были столь стремительными, но в то же время мы наблюдаем падение медианного дохода и количества рабочих мест»[304].
Сегодня новые рабочие места сосредоточены главным образом в основании пирамиды — в супермаркетах, сетях быстрого питания и в домах престарелых. Рабочие места, которым ничто не угрожает, еще существуют. Пока что.
Сто лет назад слово computer обозначало род человеческой деятельности. Я не шучу: так называли работников — главным образом женщин, — которые целый день занимались вычислениями. Вскоре, правда, их труд стали выполнять калькуляторы; это были первые из длинного ряда рабочих мест, уничтоженных компьютерами.
В 1990 г. технопророк Рэй Курцвейл предсказал, что компьютер даже сможет обыграть чемпиона мира по шахматам в 1998 г. Он, конечно же, ошибся. Deep Blue обыграл легендарного шахматиста Гарри Каспарова в 1997-м. Самым быстрым компьютером тех времен был ASCI Red, разработанный американскими военными; его максимальная скорость обработки информации составляла один терафлоп. Он был размером с теннисный корт и стоил $55 млн. Шестнадцатью годами позже, в 2013 г., на рынок вышел новый суперкомпьютер, PlayStation 4, запросто выдававший два терафлопа, причем стоил он значительно меньше.
В 2011 г. компьютеры даже участвовали в телевикторинах. В тот год два ярчайших эрудита, Кен Дженнингс и Брэд Раттер, сразились с Watson на телевикторине Jeopardy! Суммарные выигрыши Дженнингса и Раттера составляли к тому моменту более $3 млн, но компьютеризированный противник попросту раздавил их. Битком набитый сведениями (200 млн страниц, включая полную копию Wikipedia), Watson дал больше правильных ответов, чем Дженнингс и Раттер, вместе взятые. «”Участник телевикторины”, — возможно, первая профессия, которую Watson сделал ненужной, — высказался Дженнингс. — Но я уверен, что это ненадолго»[305].
Новое поколение роботов превзойдет нас не только силой, но и умом. Добро пожаловать, друзья, во Второй век машин, как уже прозвали этот дивный новый мир чипов и алгоритмов. Первый век начался в 1765 г. с того, что шотландский изобретатель Джеймс Уатт во время прогулки придумал, как повысить эффективность парового двигателя. Было воскресенье, и набожному Уатту пришлось прождать целый день, прежде чем взяться за дело, но к 1776-му он соорудил механизм, способный выкачать 60 футов воды из шахты всего за 60 минут
