Утоли моя печали - [29]
Странно значительные минуты. Звучали слова, которые произносил не человек, а его создание. Аппарат произносил слова «по шпаргалке», изготовленной нашими руками.
С помощью этого «обратного действия», то есть превращения звуковидов в звук, я собирался проверять, уточнять и подтверждать наши представления о речевых знаках, об их абсолютных и относительных значениях.
Антон Михайлович и Абрам Менделевич сперва были очень довольны АИРом, внимательно слушали мои объяснения. Антон Михайлович одобрительно хмыкал, когда я говорил о возможностях теоретических и практических исследований. Несколько раз он показывал начальственным посетителям «единственный в мире» прибор, произносящий слова, которые никогда не были произнесены человеческим голосом. Но вскоре охладел к нему:
— Не вижу профита от этой игрушки. Нам сейчас нужны конкретные практические результаты. А тут чистая игра ума.
Глава шестая.
СЕРЫЙ
Выпуклые, голубовато-серые глаза, кажется, никогда не мигают. Светло-русые волосы прямые, редкие. Длинное лицо. Сутуловат. Ходит, загребая плечом. Длинные сильные руки. Говорит негромко, обходительно. Частит выражениями вроде: «осмелюсь заметить», «вызывает недоумение», «простите за прямолинейность», «так сказать, не тот элемент», «имеет место». Но все это вперемежку с блатными словечками, замысловатой похабелью. Быстро переходит на свойский, приятельский тон — «Здорово, кореш! Все вкалываешь. Осмелюсь заметить, от работы и кони дохнут. Вот я шестой год разменял. Имею как-никак пятнадцать наличными и пять по рогам. Работаю безотказно. В своем деле спец не из последних. Слесарь-лекальщик, восьмой разряд; токарь не хуже; починяю машинки, любую утварь; электрик-универсал, могу и по сильным и по слабым токам. От меня инженера впадают в недоумение. Экстракласс. Однако работаю с головой, без надрыва. Знаю, как нужно: «себе-тебе-начальнику». Подай мне, что мне положено, а что сверх положенного, я сам возьму…»
Улыбка широкая, оскаливает мелкие крепкие зубы. Смех дробный, глоточный, рывком начинается, рывком смолкает.
Евгений Г. в экспериментальной мастерской монтирует электрические приборы. Те, кто с ним работают, говорят, что он дело знает, иногда толково поправляет инженеров, улучшал уже не только детали, но и целые схемы. Он давнишний радиолюбитель-коротковолновик. Это и привело его в лагерь перед самой войной. Были арестованы также его отец — мастер на заводе — и старший брат — военный инженер. Брат расстрелян. Отец умер в лагере. Бывшие воркутинцы рассказывали, что отец и сын непримиримо враждовали, то ли Женька заложил отца и брата, то ли отец заложил сыновей, но порядочные зеки сторонились и того и другого.
В камере Г. спал на нижней койке, а над ним — задиристый, горластый инженер из военнопленных — Костя К., добродушный и не очень умный. Костя случайно надел ватник соседа. И вытащил из кармана аккуратно сложенный листок с текстом, отпечатанным на машинке. Во всех лабораториях были пишущие машинки, и Г. несколько раз заменял шрифт на трофейных машинках.
Листок без адреса, но содержание не вызывало сомнений:
«З/к Семенов в вечерние часы изготовляет из плексигласа портсигары, мундштуки, брошки. Что-то из этого он передавал на свидании, а также дарит другим зека портсигары и мундштуки. Дал (или продал) для личного пользования з/к Измайлову, Брыксину, Солженицыну, Герасимовичу, а броши дал (или продал) з/к Лаптеву и Николаеву для передачи на свидании. З/к Лаптев на последнем свидании передал письмо жене, указал адрес объекта и распорядок дня, что видно из прихода его жены к забору в час прогулки. 3/к Николаев также передал записку жене с такими сведениями, и его малолетний сын приходил к забору и даже кричал «папа». 3/к з/к Панин, Копелев, Солженицын каждый вечер в нерабочие часы собираются в библиотеке, ключи от каковой у зав. библиотекой Солженицына, и он их не отдает охране, мотивируя, что имеет материальную ответственность, предъявляя охране предлог, что делает срочную работу. Однако з/к Панин большую часть времени не стоит у своего кульмана, где он должен чертить, и не слышно, чтоб стучала машинка, на каковой Копелев печатает переводы, зато слышно, что они разговаривают, даже повышая голоса до мата, или тихо читают литературу, не касающуюся работы объекта, даже стихи. Об их разговорах и дискуссиях можно думать, что имеют политический характер. Один раз я, зайдя за справкой, слышал, как з/к Солженицын сказал з/к Копелеву со злостью: «Он не великий, он всю Россию кровью залил». Когда они заметили меня, з/к Панин сказал: «Атанда, господа», на лицах имели смущение. 3/к Копелев нарочно громко сказал: «Нет, врешь, Иван Грозный был великий царь, он завоевал Волгу и Сибирь», — и стал говорить так, как будто весь разговор касался царя. Тогда з/к Солженицын тоже стал говорить про Ивана Грозного, а з/к Панин сказал: «Господа, не будем отвлекаться от работы». 3/к Панин всегда говорит своим дружкам «господа».
3/к Толстобров в камере говорил с з/к Семеновым, Измайловым и восхвалял немецкую технику, а также американскую технику, а про отечественную советскую аппаратуру сказал: «Наше родное говно устарело на десять лет!»
Эта книга патриарха русской культуры XX века — замечательного писателя, общественного деятеля и правозащитника, литературоведа и германиста Льва Копелева (1912–1997). Участник Великой Отечественной войны, он десять лет был «насельником» ГУЛАГа «за пропаганду буржуазного гуманизма» и якобы сочувствие к врагу. Долгое время лучший друг и прототип одного из центральных персонажей романа Солженицына «В круге первом», — с 1980 года, лишенный советского гражданства, Лев Копелев жил в Германии, где и умер. Предлагаемое читателю повествование является частью автобиографической трилогии.
Это первая часть автобиографической трилогии, в которой автор повествует о своем детстве и юности на Украине, в Киеве и Харькове, честно и открыто рассказывает о своих комсомольских заблуждениях и грехах, в частности, об участии в хлебозаготовках в начале 1933 года; о первых литературных опытах, о журналистской работе на радио, в газетах «Харьковский паровозник», «Удар». Получив в 1929 г. клеймо «троцкиста», он чудом избежал ареста во время чисток после смерти Кирова. Несовместимость с советским режимом все равно привела его в лагерь — за месяц до победы над нацизмом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лев Копелев — известный писатель, германист и правозащитник.Статья впервые опубликована в журнале «Наука и жизнь» № 12, 1980 за подписью Булата Окуджавы.
Александр Ковинька — один из старейших писателей-юмористов Украины. В своем творчестве А. Ковинька продолжает традиции замечательного украинского сатирика Остапа Вишни. Главная тема повестей и рассказов писателя — украинское село в дореволюционном прошлом и настоящем. Автор широко пользуется богатым народным юмором, то доброжелательным и снисходительным, то лукавым, то насмешливым, то беспощадно злым, уничтожающим своей иронией. Его живое и веселое слово бичует прежде всего тех, кто мешает жить и работать, — нерадивых хозяйственников, расхитителей, бюрократов, лодырей и хапуг, а также религиозные суеверия и невежество. Высмеивая недостатки, встречающиеся в быту, А. Ковинька с доброй улыбкой пишет о положительных явлениях в нашей действительности, о хороших советских людях.
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.