Всему виной, как он считал, были ее глаза. Эти яркие синие глаза напоминали ему Средиземное море вблизи летней резиденции его семьи. По ее взгляду, прямому и оценивающему, становилось ясно, что эта повариха считает себя ровней ему. И Дэну это нравилось. Обычно его титул и положение приводили в смущение слишком многих людей, и мужчин, и женщин. Поэтому он не позволил хозяйке дома официально представить его. Шейх старался сохранять время от времени анонимность ради того, чтобы спуститься на землю. Как часто говорил его отец, когда Мадэни станет правителем Кашакры, ему придется считаться с мнением народа их страны…
— Ну и как? — поинтересовался Мадэни.
— К сожалению, на этот день у меня уже есть заказ. Я должна приготовить угощение и торт для праздника по поводу пятилетия ребенка.
— И на такие заказы у вас уходит целый день?
— В большинстве случаев нет, — сухо ответила Эмили. — Но этот конкретный праздник состоится в часе езды от города, в Коннектикуте, и по настоянию родителей будет проведен с большим гастрономическим размахом.
— А ведь вам не нравится предложенное ими меню, — подытожил Мадэни.
Эмили опомнилась и дипломатично ответила:
— Я не вправе соглашаться или не соглашаться с выбором меню, сделанным клиентом.
— Но?… — Подняв брови, он ждал ее признания.
— Я просто не думаю, что ребенку такого возраста сможет понравиться то, что они выбрали. К тому же некоторые блюда плохо усваиваются детьми.
— Что же такого они заказали? Блинчики с икрой?
— Почти. — Эмили улыбнулась, и он увидел, как на ее щеке появилась очаровательная ямочка, отчего ее лицо с классическими чертами сразу приняло озорное выражение. — По крайней мере, мне удалось уговорить мамашу ребенка отказаться от закуски из утиной печени и заменить ее ветчинными рулетами. Но даже при этом я уверена, что многое останется нетронутым. Телячьи отбивные или жареные овощи так никому и не потребуются.
— А разве это не означает, что ваша помощь там не понадобится?
Эмили смущенно закусила нижнюю губу. Это движение было непередаваемо сексуальным.
— Возможно, я сумею помочь вам, — сказала она наконец. — У меня есть помощница, которой я смогу поручить заботу о том празднике. Конечно, многое зависит от времени вашего банкета и предполагаемого меню.
Мадэни так и не понял, почувствовал ли он облегчение оттого, что Эмили согласилась готовить для его гостей, или оттого, что у него появится возможность снова увидеть ее.
— Когда мы сможем встретиться с вами, чтобы обсудить все детали?
— Я свободна завтра утром, если вас это устроит.
Хотя у Мадэни были назначены три встречи до полудня, он кивнул. Мадэни умел быть очень сговорчивым, когда этого требовала ситуация. А это был как раз такой случай.
Протягивая ему карточку, Эмили произнесла:
— Я встаю очень рано. Можете спокойно объявиться в любое время после девяти.
Мадэни все еще сжимал в руке визитную карточку и продолжал улыбаться, когда, спустившись вниз, подошел к своему водителю.
— Я смотрю, ты хорошо провел вечер, — произнес Азим Харра.
Азим был не только водителем Мадэни, но и его закадычным другом, а иногда и телохранителем. Он сопровождал Мадэни во всех зарубежных поездках. Они дружили с самого детства. Отец Азима был старейшим членом парламента Кашакры, а его дядя заседал в верховном суде страны. Азим был человеком очень образованным, временами чересчур прямолинейным, но самое главное — преданным Мадэни и Кашакре.
— Просто замечательно. Хендерсоны — гостеприимные хозяева, и еда у них была просто… изысканная. — Он улыбнулся еще шире.
— Как мне знакома эта улыбка, — засмеялся Азим, выруливая на дорогу. Их «мерседес» влился в поток машин. — Тут явно не обошлось без женщины.
Улыбка на лице Мадэни сразу исчезла.
— Ошибаешься, дружище. Это время прошло.
— Почему? — с удивлением спросил Азим.
— Ты знаешь почему, хотя и не согласен с моим решением, — ответил Мадэни.
— Потому что это не твое решение, — в сердцах произнес Азим. — Не могу поверить, что ты соглашаешься на договорной брак. Это ты!
В Кашакре Мадэни слыл человеком более прогрессивных взглядов, чем его отец, хотя за последние три десятилетия шейх Адил Хаммад Тарим очень изменился.
— Тебе известны мои соображения.
— Здоровье у твоего отца отменное, дорогой, — произнес Азим. — Сердечный приступ, который он перенес прошлой осенью, оказался легким.
Но тогда Мадэни так не казалось. Он прикрыл глаза, вспоминая, каким пепельным стало лицо его отца перед тем, как тот рухнул на пол. Это случилось как раз во время их спора о женитьбе Мадэни. Договорные браки в их стране разрешалось аннулировать в некоторых особых случаях. Адил мог признать недействительной предварительную договоренность о заключении брака сына, но он и слышать об этом не хотел. Его собственный брак был заключен по старинке, согласно договору, и жизнь Адила сложилась хорошо. Старик верил, что так будет и с его сыном.
— Моя помолвка с Навор — желание отца, его воля.
Азим покачал головой:
— Но ты ведь пока еще не помолвлен. Так что ничего плохого не будет в том, чтобы воспользоваться… последним моментом радости и удовольствия. Кажется, так говорят американцы?