Утешение историей - [3]
В этом смысле украинский крестьянин, несомненно, сильнее потомка чернокожего плантационного раба из США. У последнего никогда не было своего хозяйства. Он работал на плантации латифундиста, выполнял простейшие операции — например, собирал хлопок, и ни о чем не думал. Недавнее банкротство Детройта — города, заселенного потомками негров-рабов, — блестящее тому свидетельство. Чернокожие рабочие выполняли простейшие операции на автосборочном конвейере точно так же, как их дедушки собирали хлопок на плантациях. Закрутить гайку, подсоединить проводок, прикрутить зеркало, получить зарплату в конце недели. И никаких мыслей о будущем, кроме танцев и пьянки в выходные.
Крейсер «Украина». Продолжает ржаветь на верфи в, Николаеве. Его систершип «Москва» является флагманом Российского Черноморского флота.
Фото: А. Сигниенко.
Когда крупные компании из-за засилья профсоюзов вынесли автомобильные заводы из Детройта сначала в Мексику, а потом в Европу и Азию, Детройт умер. Подсоединение проводка заменила доза героина. И никто не перестроился! Такова сила косности, передающаяся по наследству из поколения в поколение.
Наши, если не считать тех, кто просто спился и умер после закрытия предприятий и исчезновения государственного контроля за поведением граждан, предпочитают выкручиваться любыми способами. Но в одиночку. Или мелкими группами. И обычно никогда не думая о том, что будет дальше, чем через год. Отсюда — слабая коллективная память. Одному и тому же красноречивому проходимцу будут верить из года в год просто за его обещания. Чем слаще говорит, тем лучше. Все, что не получается, всегда можно сбросить на козни врагов. А жить — не реалистичными планами, а иллюзиями. Объявим независимость — и все наладится. Протащим Ющенко на Майдане — и всем будет счастье. Вступим в Евросоюз — и станем богатыми и культурными европейцами, а моча в подворотнях Львова и Киева испарится сама собой. Чудом! Не успев долететь до земли из переполненного пивом живота.
ГОРЕ ОТ ИЗБЫТКА «ПОЭТОВ». «Пересiчний» украинец, о котором так много говорят, — существо глубоко эмоциональное. Эмоции в нем перевешивают рассудок. Иллюзии — четкость зрения. О чем, к примеру, говорит обилие поэтов и кобзарей в украинской истории? О повышенной эмоциональности народа.
Но поэты — люди не конструктивные. Даже самые выдающиеся. Гениальный Франсуа Вийон сгинул без следа в молодом возрасте. Пушкин и Лермонтов буквально нарвались на пули. Шевченко сам убил себя водкой и триппером, который тогда лечили ртутью. Это самоубийственная профессия. Если народная поэзия слишком богата, значит, нация обладает повышенным процентом неуравновешенных импульсивных индивидуумов.
Наша армия. На ее боевую подготовку в 2010 г. было выделено меньше денег, чем на военные оркестры.
Фото: А. Яремчук.
В Украине поэтов всегда было в избытке. Зато не хватало инженеров и менеджеров. Не «манагеров», как их сегодня презрительно называют, а именно МЕНЕДЖЕРОВ — то есть организаторов производства, толковых управленцев. Для крестьянина-индивидуалиста никакие менеджеры были не нужны. Он сам был себе на хуторе директором. Но время маленьких хозяйств на клочках земли стало заканчиваться уже в начале прошлого века. Крестьяне-единоличники проигрывали крупным помещичьим хозяйствам, построенным на научной основе (с агрономами, зоотехниками, машинами и правильным севооборотом). Крестьянин думал, что все его проблемы в нехватке земли. Но когда после революции землю поделили, зерна больше не стало — его производство наоборот уменьшилось, по сравнению с 1913 годом — последним перед катастрофой Первой мировой войны.
Советские колхозы (фактически возвращение к государственным «поместьям») были попыткой выйти из этого кризиса. То, что от них отказались после Перестройки, — трагедия, а не прогресс. Достаточно посмотреть на современное вымершее украинское село, куда бригады трактористов приезжают весной из города пахать, а комбайнеров — летом убирать. В этом одна из причин снижения рождаемости в стране. А если нет рождаемости, не будет и потребителя. Некому станет даже памперсы продавать! Экономика может развиваться только за счет людей, производящих и потребляющих товары. Как она может расти, если люди умирают или эмигрируют из страны?
Показателем силы нации всегда есть армия. Накануне Евромайдана 2013 г. она насчитывала в Украине меньше 200 тысяч человек. Боевой состав не дотягивал даже до 100 тысяч. Все остальное — это военкоматы, училища и оркестры. Есть жуткая статистика. В бюджете 2010 года (его заложили еще при Ющенко) на содержание военных оркестров и ансамблей песни и пляски выделялось денег больше, чем на боевую подготовку! Это был, так сказать, символический финал майданной эпохи.
Сегодня эта диспропорция изменилась в обратном направлении. Но новые виды техники не разрабатывают или не закупают. В передовых армиях основным видом боя становится ночной. Американцы оснастили свои войска прицелами ночного видения и тепловизорами. То же самое сейчас делает и Россия. А для украинца престижным стало не служить. «Нащо нам та армiя, — сказал мне на днях один молодой человек. — Зараз армiï нiчого не вирiшують».
