Утешение для изгнанника - [5]

— Хочу слегка возразить, — добродушно сказала Сибилла. — Первый человек, которого я встретила, въехав в город, уставился на меня так, будто никогда не видел такого странного существа. Я спросила его, как найти ваш дом, а он повел себя так, словно никогда не бывал в этом городе. Покачал головой и ответил, что слышал ваше имя, но где находится дом, не знает. Это был рослый мужчина, — добавила она, — очень любезный, приятный, разве что мало сведущий, на великолепной вороной лошади. С ним был молодой человек, который, видимо, при желании мог бы ответить на мой вопрос. Но такого желания, очевидно, у него не было, поэтому он не раскрыл рта.

— У него светло-каштановые волосы, вытянутое лицо и крепкий подбородок? — спросил Хайме. И говорит он, словно житель Льейды?

— Да, — ответила Сибилла, — только я не знаю, как говорят в Льейде. Но говорил он не так, как все за этим столом.

— Это сеньор Раймон, — сказал Хайме. — И с ним, наверно, был его сын Пау. Он очень приятный человек. Но довольно застенчивый, особенно перед красавицами.

Глава вторая РАЙМОН

ПЕРВЫЙ СОН

Он стоит в холодном, темном ущелье, все серо и черно: серые скалы, голые черные деревья, серое небо, серые листья, цепляющиеся к его ступням. Ветер воет ему в уши. Нужно бежать. Если он не побежит, некий ужас настигнет его. Он пытается, но слабые ноги отказываются его нести; скалы под ногами острые, крутые. Он не может перелезть через них. Даже если б он мог двигаться, то, что мчится к нему сзади вместе с ветром, слишком ужасно, чтобы оглянуться и взглянуть на него. Он садится на корточки, обхватывает руками колени, до отказа пригибает голову и ждет конца.

1

Среда, 25 марта

Раймон Форастер, подъехав к воротам врача Исаака, застал сцену почти полного хаоса. Где-то поблизости в отчаянии и ужасе вопил младенец, обнаружив, что проснулся и голоден. Шума добавляли голоса взрослых, более громкие, но не такие пронзительные. Раймон снова стал звонить в колокол, громко и долго.

Голоса взрослых смолкли. Младенец, очевидно, добившийся своей цели, прекратил крик. Раймон услышал негромкое бормотание, шарканье ног по камням двора и, наконец, звук открываемых ворот.

— Хозяина сейчас видеть нельзя, — сказал человек, преградивший вход.

Раймон огляделся, решая, что делать дальше. По правую сторону от него вздымался трехэтажный дом с мезонином. Прямо перед ним было двухэтажное крыло поменьше, слева стена ограды. Несмотря на весь шум, который он слышал, двор, лестницы и коридоры были безлюдны. Прежде чем он решил, о чем еще спросить, дверь на первом этаже прямо напротив него распахнулась.

— Ибрагим, кто это?

— Не знаю, сеньор.

— Ну, так спроси и узнай, — раздраженно сказал врач.

— Я Раймон Форастер, — сказал приехавший, слегка повысив голос. — Приехал проконсультироваться с твоим хозяином. Но если сейчас трудное время…

— Всякое время можно назвать трудным — философски сказал врач, уверенно шагая через двор, несмотря на слепоту.

— Сеньор, этот стул, — встревоженно сказал Ибрагим.

Исаак остановился.

— Какой стул? — спросил он, осторожно вытянув руку, затем подвинул ногу вперед, пока она не коснулась края массивной скамьи. — Ибрагим, все сошли с ума? Есть еще какие-то препятствия во дворе? Извините, сеньор Раймон. Жена недавно подарила мне сына, и все в доме ведут себя так, словно мы не осчастливлены, а близится конец света. Безопасно вести сеньора Раймона в гостиную?

— Я провожу его, — сказала маленькая служанка, сбежавшая по лестнице, ведущей из центральной части дома во двор.

— Спасибо, Хасинта, — сказал врач. — И, пожалуйста, предупреди меня, если на дороге стоит еще что-то.

Когда эти двое мужчин уютно уселись у приятно горящего камина, Исаак обратился к новому пациенту.

— Ну, сеньор Раймон, что заставило вас ехать ко мне в такую даль?

— Вы знаете, кто я?

— Пожалуй, нет. Знаю только, что семья с этой фамилией унаследовала превосходный участок земли неподалеку от Сант-Марти, и подумал, что, возможно, вы глава этой семьи.

— Это так. Хотя, собственно, земля принадлежит моей жене Марте. Она унаследовала ее от дяди, и для нас это было большой удачей. Должен извиниться за то, что вас побеспокоил, особенно сейчас, — нерешительно продолжал он. — Но я много слышал о вашем врачебном мастерстве. Раньше я вас ни разу не видел, как вы понимаете, но мы, как правило, очень здоровая семья.

— За это не нужно извиняться, — сказал врач.

— Согласен. Обычно нас пользует приятный травник, живущий поблизости, только его лекарства…

— Сеньор Раймон, давайте поговорим о вашей проблеме, прежде чем обсуждать его лекарства. Мои ведь могут оказаться не лучше.

— Проблема у меня простая. Мне трудно заснуть, — сказал Раймон.

— Обычно с этим можно справиться. Давно страдаете от этого?

— Эта зима была холодной, как всем известно, под конец ее, чуть больше месяца назад, я надолго слег с простудой и кашлем. Кашель до сих пор беспокоит меня по ночам и не дает заснуть.

— Это все?

— Ну, недавно — в последние недели две — это становится хуже.

— Кашель?

— Нет. Сон. Или бессонница. Когда засыпаю, мне снятся беспокойные сны. Я просыпаюсь и, когда засыпаю снова, сны продолжаются, становятся хуже, в конце концов я бываю вынужден подниматься в темноте и холоде, спускаться в кухню и разводить огонь. Сеньор Исаак, я не могу жить так дальше.