Утерянные годы Иисуса - [62]
Всего за восемнадцать дней караван Рерихов добрался до Леха. Юрий писал: «Экспедиция находилась в столице Ладака с 26 августа по 19 сентября 1925 года, за исключением нескольких дней, потраченных на путешествие в знаменитый Хемис и на осмотр других достопримечательностей в окрестностях города. Большая часть времени была занята подготовкой к предстоящему трудному переходу через высокие горы в Китайский Туркестан[127]».
Химисская интерлюдия была не из приятных. Профессора Рериха монастырь не впечатлил. Он, однако, нашел доказательства существования манускриптов об Иссе, хотя и не указал, там ли были переписаны тексты, опубликованные им позже. В остальном удручающее впечатление от Химиса описано в книге «Гималаи», монографии, изданной в 1926 году по выдержкам из его дневника, присланного по почте домой:
«Нужно видеть и обратную сторону буддизма — поезжайте в Хеми. Подъезжая, уже чуете атмосферу мрачности и подавленности. Ступы с какими-то страшными ликами — рожами. Темные знамена. Черные вороны. Черные псы гложут кости. И ущелье тесно смыкается. Конечно, и храмы, и дома — все скучено. И в темных углах навалены предметы служения, точно награбленная добыча. Ламы полуграмотны. Наш проводник смеется:
«Хеми — имя большое, а монастырь маленький». Конечно, маленький не размерами, но внутренним содержанием. Вот оно — суеверие и корысть! Лучшее было, что на близкие острые скалы утром выходили олени и долго стояли, поводя головой навстречу солнцу.
Монастырь старый. Основан большим ламою, оставившим книгу о Шамбале, и лежат эти манускрипты под спудом, может быть кормят собою мышей.
О манускриптах об Иисусе сперва полное отрицание. Конечно, отрицание прежде всего идет из миссионерских кругов. Потом понемногу ползут отрывочные боязливые сведения, очень трудно добываемые. Наконец, выясняется, что о манускриптах слыхали и знают старые люди в Ладакхе.
Такие документы, как манускрипты о Христе и книга о Шамбале, лежат в самом «темном» месте. И фигура ламы — составителя книги о Шамбале стоит, как идол, в каком-то фантастическом уборе. И сколько еще других реликвий погибает по пыльным углам. И тантрикам-ламам нет до них дела. Надо было видеть обратную сторону буддизма[128]».
«И как легко убрать эту грязь и пыль изуверства. Как легко привести в порядок звучную стенопись. Как легко очистить тонко сделанные статуи. Нетрудно вернуть организациям монастырей смысл трудящихся общин, по завету великого Льва (Сингха) Будды[129]».
Лех принял Рерихов с большими почестями. Они были приглашены остановиться в разрушающемся, но великолепном королевском дворце семнадцатого века, который возвышался над местностью. «Вообще вся атмосфера Ладака для нас осталась под необычайно благожелательным знаком. — Вспоминал Рерих. — Сам Лех — резиденция бывшего ладакского махараджи, теперь завоеванный Кашмиром, является типично тибетским городом со множеством глинобитных стен, с храмами и целыми рядами ступ субурганов, которые придают месту торжественную молчаливость. На высокой скале завершает город восьмиэтажный дворец махараджи. По приглашению махараджи мы остановились там, занимая верхний этаж этой колеблющейся под порывами ветра твердыни. При нас рухнула дверь и часть стены, но виды с верхней плоской крыши заставляли забыть о непрочности древнего строения. Под дворцом расстилался весь город, базар, наполненный шумливыми караванами, фруктовые сады. За городом тянулись поля ячменя. Гирлянды звонких песен кончали дневную работу. Живописно ходили ладакские женщины в высоких меховых шапках с поднятыми ушами и длинной повязкой на спине, украшенной множеством бирюзы и металла. На плечи обычно накинута, как древнее византийское корзно, шкура яка, скрепленная пряжкой на правом плече. Более богатые носят это корзно из цветной ткани, еще более в этом наряде напоминая византийские иконы. И фибулы-пряжки на правом плече мы могли бы найти в северных и даже скандинавских погребениях.
Недалеко от Леха на каменистом бугре находятся древние могилы, называемые доисторическими и напоминающие друидические древности. Также невдалеке место стоянки монголов, пробовавших завоевать Ладак. В этой же долине находятся несторианские кресты, еще раз напоминающие, как широко по Азии было распространено несторианство и манихейство[130]. (Несторианство: учение, выдвинутое в пятом веке константинопольским епископом Нестором, который утверждал, что существовало два отдельных начала — человеческое и божественное — в воплотившемся Христе, и опровергал ортодоксальное учение о том, что Христос был божественной личностью, принявшей человеческий облик. После того как несторианские взгляды были осуждены в 431 г. Эфесским Собором, сторонники его религии основали центр сопротивления и известную теологическую школу в Эфессе.
Школа была закрыта в 489 г. по императорскому указу, и немногие остававшиеся несторианцы ушли в Персию (Иран). В 637 г.. Впоследствии при завоевании Персии арабами несторианцы были признаны как религиозная община и их наставники оказали влияние на формирование арабской культуры. Сегодня большинство их членов, обычно относящихся к ассирийским христианам, живут в Ираке, Сирии и Иране.
