Утерянные годы Иисуса - [24]

Если бы я даже был способен выдумать сказку такого масштаба, мне полагалось бы, просто руководствуясь здравым смыслом, возвеличить цену этого открытия, относя мою находку на счет какого-нибудь таинственного или сверхъестественного вмешательства, и следовало бы избегать точного указания места, времени и обстоятельств этого открытия. В любом случае, я вряд ли свел бы свою роль в этом деле к простому воспроизведению старой рукописи.

Меня также считали предметом насмешек хитрых лам, как это случилось с Вильфором и Жаколио, говорили, что, не будучи основательно защищен от неких индийских обманщиков, которые наживаются на доверчивости европейцев, я принял за чистую монету — чуть ли не за золотой слиток — то, что было искусной подделкой.

Именно господин Макс Мюллер особенно настаивал на этом обвинении. Итак, поскольку Макс Мюллер пользуется известностью в научном мире, я считаю себя обязанным — перед самим собой и перед публикой — уделить больше внимания опровержению его аргументов, чем всех моих прочих критиков.

Главным аргументом господина Мюллера, повидимому, является утверждение, что повествование о «Неизвестной Жизни Иисуса Христа» в том виде, как оно было изложено мною в этой книге, не было обнаружено ни в одном каталоге «Танджур» и «Канджур».

Позволю себе здесь заметить, что если бы оно там находилось, то мое открытие не было бы ни удивительным, ни ценным, так как эти каталоги давным-давно были доступны для исследований европейских ученых, и первый же востоковед при желании мог бы запросто сделать то же, что и я, — поехать в Тибет, запастись путеводителем и извлечь из свитков пергамента фрагменты, обозначенные в каталогах.

Согласно собственному утверждению Макса Мюллера, каталоги содержат перечень примерно двух тысяч томов. Воистину это весьма неполные каталоги, один лишь монастырь Лассы хранит более сотни тысяч томов рукописей, и я искренне сочувствую моему оппоненту, если он полагает, что эти крохи снабдят его ключом ко всему долгому периоду существования восточной науки.

Действительно правда, что притчи, перевод которых представлен в этой книге, невозможно найти в каком бы то ни было каталоге, будь то «Танджур» или «Канджур». Они не имели заглавия и были разбросаны не в одной книге, следовательно, их нельзя найти в каталогах китайских и тибетских работ. Они существуют как напоминания о замечательных событиях, имевших место в первом веке христианской эры, которые с большей или меньшей точностью кратко записаны ламаистскими писцами, — в той мере, в какой им запомнились.

Если бы у меня достало терпения сложить эти притчи воедино, придать им смысловую последовательность и исключить из них то, что привнесено моим переводом, разве сей плод настойчивых трудов вызвал бы вопросы?

И разве предания не доносят до нас, что «Илиада» в том виде, в котором она известна нам уже 2 500 лет, была составлена таким же образом по приказу Писистрата из разрозненных песен о Троянской войне и свято сохранена в памяти греческой традиции?

Господин Мюллер далее упрекал меня в том, что я не упомянул имени кардинала римскокатолической церкви, удостоившего меня необычным доверием относительно «Неизвестной Жизни Иисуса Христа», и откровенные высказывания которого могли бы послужить подтверждением моему открытию. Но я взываю к обязательному для всех закону приличий, и каждый должен признать, что было бы недостойно открыть имя этого кардинала в связи с упомянутыми мною обстоятельствами.

Впрочем, к уже сказанному во вступлении относительно того, что для римско-католической церкви «Неизвестная Жизнь Иисуса Христа» не является новшеством, могу добавить следующее: в библиотеке Ватикана хранится шестьдесят три полных или неполных рукописи на различных восточных языках по данной теме, которые были доставлены в Рим миссионерами из Индии, Китая, Египта и Аравии.

Этот вопрос вынуждает меня пояснить раз и навсегда суть моих намерений в связи с передачей западной общественности документа подобной значимости, который, я признаю, всякий вправе свободно критиковать.

Предполагалось ли подорвать авторитет Евангелий или всего Нового Завета? Нет, ни в малейшей степени.

В одном французском журнале я ясно сказал, что исповедую русскую православную веру, и продолжаю это утверждать. Ущерб авторитету не мог быть нанесен, если отсутствуют противоречия в доктринах и несоответствия фактов. Но доктрина, содержащаяся в этих тибетских притчах, та же самая, что и в Евангелиях, а факты разнятся лишь по внешней видимости.

В самом деле, следует отметить, что первый, кто записал эти притчи на пали, скрупулезно передал рассказы местных купцов (не евреев, как полагал господин Мюллер) по их возвращении из Палестины, куда они отправились по своим торговым делам и где случайно оказались свидетелями драмы на Голгофе.

И ничего удивительного не было в том, что эти свидетели наблюдали происходящее с точки зрения, отличной от точки зрения римлян, которые должны были, в конечном итоге, полностью принять вероисповедание своей жертвы. Для них (купцов), естественно, было предпочтительнее принять версию, бытующую среди еврейского народа.