Утерянное Евангелие. Книга 3 - [7]

— Полный впер-р-р-р-ед! — хрипло скомандовал капитан, и команда в очередной раз осталась жива, выйдя из окружения незамеченной.

…Да, такое случается раз в жизни.

* * *

Вот и Виктор Лавров, потерявший всякую надежду на спасение, вдруг обомлел, выглянув из-за борта катера. Туман? Откуда он взялся? В наступившем рассвете не было видно солнца и почти не просматривалась вода. Были только отчаянные крики-ругательства сомалийцев с катеров береговой охраны и сплошной густой туман, словно кто-то свыше залил поверхность прибрежных вод молоком или насыпал ваты… Это был шанс!

Не теряя времени, рискуя оказаться обнаруженным в тумане, Виктор скинул за борт все, что могло замедлить ход его плавсредства: ящики с продуктами, пустые железные баки, снасти. Затем он распределил оставшийся груз равномерно по всему днищу суденышка и изменил угол наклона двигателя, чтобы гребной винт работал легко и непринужденно, а катер мог идти с максимальной скоростью. Все было готово к побегу, и он удался. Заведя мотор, Виктор развернулся и помчался к югу от столицы, в сторону Марки. По его расчетам топлива должно было хватить. Главное — успеть отплыть подальше, пока висел туман. Существовала, конечно, опасность наткнуться на какой-нибудь прибрежный риф, ведь лоцман из журналиста был никакой. Но ему чертовски везло. А пока везет — нужно пользоваться случаем.

Катер уже два часа летел по воде, оставляя за собой белую бурлящую дорожку кильватера. Уже давно рассеялся туман, который так неожиданно спас украинца. Утреннее солнце, еще не жаркое, искрилось на спокойной поверхности океана. Судя по показателям GPS-навигатора, до заветной точки окончания пути оставалось не более восьми — десяти морских миль. И вот вдали сквозь сизую дымку проявилась красавица Марка. Очертания небольшого древнего городка, выдержанного в арабском стиле, наполняли душу послевкусием сказок «Тысячи и одной ночи». Казалось, отсюда начиналась история Древнего мира… Марка выступала в океан с берега, будто радушно приглашала гостей посетить свои аккуратные узенькие улочки, отведать сладостей у лотошников, выйти на песчаный пляж и искупаться в прозрачных водах океана у берега. Когда-то это был один из самых популярных курортов как для иностранцев, так и для жителей Сомали. Но пережив кровопролитные «банановые» войны и обнищание, городок давно потерял статус курортного: пляжи пустовали, а отдыхающих здесь уже не видели даже те, кто разменял третий десяток.

Страстный путешественник Лавров увлекся красотой картинки. Удивительный маленький город и пустынные пляжи… Ему не удалось увидеть Марку, когда лечили Маломужа и когда им среди ночи пришлось бежать из благотворительной миссии пальмовыми зарослями и банановыми плантациями.

Виктор был на подъеме. Ему льстило, что вот так, без особого опыта он смог выйти на режим глиссирования. «Вот что значит постоянная мальчишеская тяга к технике! Все-таки хорошо, что я не родился стилистом или модельером…» — теша свое самолюбие, рассуждал про себя Лавров. Но тешиться ему пришлось недолго. Двигатель предательски закудахтал… Топливо кончилось. Журналист был в твердой уверенности, что бензина хватит до Марки и еще дальше, но не тут-то было.

— Ну, не идиот? — сердито спросил Виктор сам себя. — Развесил уши: крутой моторист, гениальный лодочник… Тьфу ты… Ну вот, садись на весла.

До берега оставалось не более трех километров, и журналист рассчитывал догрести. Он обследовал катер и нашел весла. Хорошо, что он не выбросил их в горячке побега. Вставив весла в уключины, Виктор вдруг понял, что так просто ему не справиться. Довольно широкий катер был предназначен для гребли парой: на каждого человека по веслу. Грести одному, даже такому крепкому и высокому человеку, как он, будет очень сложно. Тем временем катер неумолимо сносило течением в сторону, обратную направлению движения, — назад к столице. И неизвестно, куда бы его понесло дальше, может быть, и в открытый океан. Лаврову ничего другого не оставалось, как все-таки сесть на весла. Каждый гребок давался с большим трудом, катер двигался медленно. Да что там: он практически стоял! Что за ерунда?! И тут Виктора осенило. Начинался отлив, поэтому ему и не удавалось подплыть к берегу… Лавров понял это окончательно, когда прямо перед ним, в каких-нибудь пятидесяти метрах от катера оголились кусты. Это были кораллы. Так выглядела знаменитая коралловая гряда.

Десятки миллионов микроорганизмов тысячелетиями создавали свои маленькие домики, которые превращались в целые водяные города, образуя коралловые рифы, не подпускающие акул и других морских хищников к песчаному побережью. Природа будто заботилась о жизнях своих детей. Вот только сами дети оказались существами неразумными. Разрабатывая известняк и коралловый кальций, африканцы наделали дыр в сплошной гряде, и теперь купаться на пляжах стало небезопасно.

Обычно рыбаки ловили чудовищных акул и скатов прямо с коралловых рифов, удивляя отдыхающих, но уже много лет в Сомали было мало рыбаков, а война отпугивала туристов. Однако война никак не влияет на природные явления: отливы и приливы, как и тысячи лет до этого, случались здесь два раза в сутки. Но откуда Лаврову было знать график приливов и отливов? Вот он и попал в период, когда бороться с уходящей от берега водой, в одиночку, да еще на катере с нерабочим мотором было практически бесполезно. «А может быть, и полезно!» Виктор продолжал упираться. Он греб, сцепив зубы…