Утерянное Евангелие. Книга 3 - [4]

Старейшина племени высунул голову из маленького окошка мундулло.

— Дамир! Мамир! Взять его! — позвал он охрану, но никто не ответил.

Вииль-Ваал выскочил во двор. Чуть поодаль на траве лежали связанные в клубок два брата-мастодонта Дамир и Мамир. Из клубка беспорядочно торчали руки и ноги. Широченные силачи не подавали признаков жизни.

Разъяренный Вииль-Ваал заскочил обратно в дом.

— Что ты с ними сделал?

— Наказал, — спокойно ответил колдун. — Потому что старость нужно уважать.

— Что тебе надо, ублюдок? — заорал вождь.

— Брат… — начал Хуур.

— …Ты мне не брат! Что тебе надо, злодей?

— Мне нужен говорящий Камень Свободы, — невозмутимо улыбнулся Хуур, будто зашел попросить щепотку соли.

— Где я тебе его возьму, безумец?

— Его возьмет тот белый, которого я прислал к тебе.

Впервые за все время глаза колдуна обрели живой оттенок.

— А я отберу его у белого… Только я один заслуживаю этот Камень, — добавил Хуур. — Только я один. А он — возьмет…

— …Он ничего не возьмет! Потому что он уже умер! — воскликнул Вииль-Ваал, торжествуя оттого, что хоть как-то смог насолить своему брату. — Я послал за ним смерть…

* * *

Лавров очнулся от недолгого сна. Весь день моторная лодка Ислама, снабженная мощным двигателем, выйдя на глиссирование[1], шла относительно спокойными водами океана. Это была даже не лодка, а небольшой катер. Виктор не был профессиональным механиком, но большинство мальчишек с детства тянет к технике, а не к куклам. Поэтому о том, как работает четырехтактный двигатель внутреннего сгорания, украинец знал не понаслышке. С утра он, как и обещал, помог сомалийцу отрегулировать мотор, и теперь плавучее средство пиратов шло без особых усилий со скоростью чуть больше двадцати миль в час.

Лаврову очень повезло, что не штормило. Как это ни удивительно для такого опытного путешественника, но он ни разу в жизни не попадал в настоящую качку, и неизвестно, как бы себя повел его организм в этих условиях. Морская болезнь проявляется у всех по-разному. Кого-то начинает тошнить с шести баллов, кого-то — с десяти, а кто-то, как шутят моряки, увидит качающуюся люстру дома, и ему уже нехорошо. Был у Лаврова один друг — боевой пловец Сергей Кремень, на которого шторм не действовал вообще. Попадая в десяти-двенадцатибальный шторм, он забирался на самую высокую мачту корабля и, сидя на верхушке, с упоением наблюдал, как плавучее средство кидало с волны на волну, а внизу между водяными гребнями лежала бурлящая пропасть. Романтика. От одного рассказа о таком «развлечении» становится не по себе, и Лавров не испытывал особого желания попасть в такой переплет. Но сегодня — везло. Теплый спокойный океан был не страшнее родного «чудного Днепра при тихой погоде». Журналист с удовольствием помогал Исламу управлять катером и осваивал работу с GPS-навигатором, который взял у Хорунжего. Ислам же опять завелся, как бесплатное радио. Рассказывал о тяжелой доле сомалийского моряка.

— …Пирата? — уточнил Виктор.

— Ну… да, — поправился Ислам и тут же начал оправдываться: — Но мы же никого не убивали!

«Хорошенькое оправдание для вымогателя, — думал Виктор, слушая россказни Ислама. — «Я же никого не убивал, только автомат к виску приставил»… Так все что угодно оправдать можно. Сейчас еще скажет, что они так на жизнь себе зарабатывают…»

Словно по заказу журналиста Ислам стал рассказывать, как не раз ходил «в рейсы», возглавляя пиратские шайки, захватывающие гражданские корабли и требующие выкуп. Денег в результате получалось немного: все съедают налоги. Какие налоги и где у пиратов налоговая инспекция, Виктор так и не понял. Было ясно, что простой сын скотовода оперирует понятиями, даже не понимая их сути. Слушая весь этот словесный поток, Лавров вдруг задал Исламу вопрос:

— А кто такой Муса?

Вопрос подействовал на Ислама как холодный душ. Он застыл на месте и замолчал. Это имя привело его в трепет.

— Ладно, можешь не рассказывать… — разрешил журналист.

«Все равно соврет, а врать он не умеет. Видать, крепко он их всех держит — этот Муса…» — думал Лавров.

Параллельно с разговорами украинец детально прорабатывал свое поведение по приезде на «Карину». Свалиться просто так, как снег на голову — это непросто. Главное было отснять материал. Для этого он тщательно замаскировал скрытую камеру в заклепке своей штормовки и теперь продумывал варианты развития событий. Подплыть к сухогрузу бесшумно на веслах и захватить его, «убирая» по одному пирату в десять секунд, может только Стивен Сигал, и то в кино, в плохом кино… Можно было бы сыграть потерпевшего бедствие англичанина, сказать, что его яхта ушла под воду и Ислам, который вез продукты брату и его банде, подобрал его — версия еще глупее, поскольку сомалийские пираты не дураки и тут же что-то заподозрят. Лучшее, что можно было сделать — стать «призраком». Незаметно проникнуть на корабль, скользить, как тень, по всему сухогрузу, снимая пиратов и их жертв (благо Виктор еще в Киеве изучил планировку судна и помнил ее наизусть), а если удастся — установить связь с захваченными в плен. И, сделав свое дело, так же незаметно удалиться, как и появился. Как удрать? Захватить бандитский катер… и… Ну, это уже дело техники. И вообще: для осуществления этого плана нужно успеть до утренней зари.