Утерянное Евангелие. Книга 3 - [101]

— Почти, — ответила Сигрид за Лаврова, который все еще не мог поверить, что это происходит наяву.

— Да ты приляг, бача, — улыбнулся Радуцкий. — Окапываться здесь негде. Нам всего пару часиков продержаться.

— Ага, — подтвердил Короленко, — друзья из Интерпола поддержку обещали.

— А как вы вообще сюда попали? — наконец-то поинтересовался журналист.

— Тут недалеко, в Южном Судане, база «Апачей»[22]. Мы скинулись на керосин, и ребята подкинули нас до самой Зейлы.

Виктор слушал рассказы друзей и упивался ими. После своего жутчайшего сна он был так рад видеть их живыми и невредимыми. «И пусть война! В такой компании и умереть не страшно!»

— И-е-х-х! — воскликнул Лавров, обращаясь к Радуцкому. — Тряхнем стариной, шурави!..

Враги были уже близко, но друзья подтягивались еще быстрее. Еще полчаса, и трудно было бы сказать, чем это все закончится. Во всеобщем возбуждении все забыли о Камне Святого Климента и старике, похитившем его. А зря…

Хуур продолжал идти своей дорогой вдоль берега океана, а неистовые «монахи» из Хвалынской обители продолжали напрасно уничтожать свой боезапас. Как вдруг перед Хууром вырос почти двухметровый гигант с седыми бородой и шевелюрой.

— Смотрите, что это?! — вскричала Сигрид.

В летнем африканском небе проявилось какое-то странное свечение, похожее на шаровую молнию. Никто из присутствующих не понимал, что произошло, но многие увидели образ, на который все отреагировали по-разному:

— Белый Масай! — в суеверном экстазе вымолвили ватутси и боран и пали ниц.

— Белый Волхв, — произнес Глеб. — Молитесь, братья, мы его видим!

— Агент Корень? — удивился Короленко.

— Хранитель Павел, — догадался Виктор.

Лавров видел этого старика на зимнем пляже «Ланжерон» в Одессе, но разве мог он тогда подумать?.. Да, это был Хранитель Павел, который появился в самый отчаянный, самый катастрофичный момент, чтобы вмешаться и спасти реликвию.

— Кто ты? — злобно прохрипел Хуур, глядя на белобородого великана.

— Дичь не должна спрашивать у охотника, кто он, — ответил седой, как Нептун, старик. — Отдай то, что тебе не принадлежит.

Чернокожий колдун посмотрел на противника слезящимися бесцветными глазами.

— Тебе нужен Камень Свободы? Возьми его, если сможешь.

Он положил плинфу на песок прямо перед седым старцем, вспыхнул и исчез… Те, кто наблюдал за происходящим со скалы, переглянулись в замешательстве.

— Так это просто! Петарду бросил, а сам, пока дым рассеялся, в песок зарылся, — попытался разрядить обстановку среди зрителей Хорунжий. — Я это в кино видел, про ниндзю, или ниндзи… или ниндзя… Как правильно?

Тем временем черная плинфа, лежащая у ног Белого Волхва… утонула в песке.

— А-а-а, я знаю! — не мог угомониться Игорь. — Я же говорил, что он в песок зарылся. Оттуда, снизу, ее и тащит…

В опровержение слов режиссера Хуур вдруг появился наверху, на крутом выступе над песчаной полосой берега, и без особого труда столкнул ногой громадный камень, устроив камнепад.

— Я знаю! Он заранее все приготовил, а потом только ногой пнул, и они покатились! — продолжал Игорь.

— Хорунжий, ты заткнешься сегодня? — сердито бросил Виктор.

— Попкорна принести? Я сейчас! — отшутился весельчак.

Множество камней летели в сторону Белого Волхва, заваливая его полностью.

— Все, трындец, — грустно резюмировал Маломуж, обняв испуганную Сигрид.

Но не тут-то было. Через мгновение седой «Нептун» оказался возле черного мага и нанес ему удар ладонью в ухо. На удивление, он попал, и Хуур кубарем полетел вниз с обрыва.

Тут уже настало время удивиться Лаврову. Несколько минут назад он не смог даже прикоснуться к этому проклятому старику. А у Белого Волхва это получилось с первого раза.

«На то он и колдун, черт его дери», — успокоил себя журналист.

А действо продолжалось…

Хуур, который опять пропал из виду, вдруг закричал, как хищная птица, и все, кто стоял на берегу, открыли рты от изумления. По песку, грунту и камням пролетела громадная тень черной птицы-демона, мифической птицы-убийцы.

— Хуур! — воскликнули ватутси и обнялись от мистического страха.

— Хуур! — в панике закричали суеверные боран и упали на землю, закрыв головы руками.

— Хуур! — взвизгнул отважный вождь боран Годлумтакати и выстрелил в проносящуюся громадную тень из своего лука.

— Ох, ехана тетя! — прокомментировал Хорунжий.

— К сожалению, не тетя, а дядя… Даже не дядя, а дедушка, — отозвался Виктор.

Все, кто был на плато у побережья, притихли. Даже воинствующие монахи-старообрядцы побросали оружие, взялись за руки и склонили головы. Так они молились от безысходности.

С катеров, подходящих к берегу, донеслись первые звуки выстрелов — это были пулеметы береговой охраны, которой ведал Муса. Пролилась первая кровь: со скал сорвались сразу несколько ватутси и замертво застыли внизу на песке. Взвизгнула Сигрид, содрогнулся Лавров.

— Йо-о-о-о-хо-о-оо! — издал боевой клич Вубшет, но автоматы и ручные пулеметы его племени были ничем по сравнению с мощным оружием катеров.

Белый Волхв, стоящий неподвижно в своей белоснежной тунике, вознес ладони к небу и что-то выкрикнул на непонятном языке.

— На арамейском. Просит помощи у неба, — шепнул Густав Лаврову.