Утерянная Книга В. - [7]
Эсфирь смотрит на шатры колдунов и злится на мать за то, что так легко отказалась от своей силы и стала простой швеей, а о будущем дочери и не подумала. В детстве мать порой клала руку ей на затылок и, взглянув на кучу одежды, которую надо было зашить, говорила: «Ну, поди». Как будто Эсфирь не могла не вернуться, и как будто мама всегда будет с ней. Еще до того, как мама заболела, Эсфирь предчувствовала беду. Она не знала других детей, может, дело было в этом. Бывало, она хватала маму за руки, впивалась ногтями, и та была вынуждена выгнать маленькую Эсфирь. Эсфирь мутит от воспоминания: большие мамины руки пытаются оторвать от себя ее детские ручки. Руки у матери были даже больше, чем у отца, и родители часто шутили об этом.
Небо над кучкой шатров светлеет. Эсфири жаль, что не унаследовала хотя бы маминых рук, раз уж с волшебством не вышло. У нее самой руки маленькие и всегда мягкие, какую грубую работу ни делай, а мозолей не бывает. И Надав говорил – какие мягкие. Красивыми называл. Как-то раз даже легонько укусил за палец. Это поразило ее, и в то же время было приятно. А сейчас Эсфирь думает об этом, и ей становится страшно: красивые руки ее не спасут.
Она ползет на четвереньках к самому большому шатру, который принадлежит семье по фамилии Га-доль – самым почитаемым колдунам. Эсфирь поднимает полог и залезает внутрь.
Наутро Эсфирь с сотнями других девушек ждет у ворот дворца. С ней Мардук. Он больше не суетится и не хорохорится: съежился, руки за спиной, сгорблен, как старик. Утром, когда все проснулись, дети (кроме Ица, который все знал) начали смеяться над ее волосами. Тетя ахнула, потом схватила ножницы и попыталась привести в порядок то, что осталось. Мардук побагровел от злости. Через час они вышли из шатра, чтобы уйти тихо, как думала Эсфирь, ведь дядя не разрешил даже повидаться с Надавом и сказать ему, что ее отсылают. Внезапно Мардук повернулся в сторону шатров и завопил, как одержимый: «Я веду Эсфирь к царю! Мы будем избавлены от страданий!»
Эсфирь с ужасом смотрела, как все высыпали из шатров и слушали хвастливую речь Мардука. Мечтал продавать инжир – и вдруг заговорил о спасении своего народа?
Она отворачивается, чтобы не видеть его.
Почти все девушки пришли одни. Солнце стремительно встает, они ждут час, другой. Проходит три часа, но охрана по другую сторону ворот не двигается. Девушки начинают терять сознание. День жарче, чем накануне, самый жаркий за последнее время. Или так кажется из-за толпы? Откуда девушкам знать? Все боятся жаловаться громко, только шепчутся и вертятся. Звуки сливаются в общий гул. Эсфирь ставит на землю корзину с инжиром и разминает затекшие руки, трет полосы, которые остались на коже от ручек. На Мардука не обращает внимания. Прикасается к своему поясу, нащупывает кармашек, который пришила тетя. В нем гребешок и пузырек с краской для губ из граната. Эсфирь намерена выкинуть краску, как только откроются ворота. Швырнет ее под ноги, потом наклонится поднять корзину, да и рассыплет весь инжир, будто случайно, а на Мардука и не взглянет. Будет противиться всеми способами.
Внезапно ворота распахиваются. После стольких часов ожидания все поражены, девушки дружно ахают. Толпа напирает, Эсфирь подхватывает людской поток и несет, словно течение. Она понимает, что не сможет ни достать краску, ни выбросить. Не может и высыпать инжир – корзина крепко прижата к ее ноге. Мардук затерялся далеко позади. Толпа течет вперед, сотни ног громко шаркают о камни, и в этом шуме Эсфирь различает, вернее, чувствует, как в горле рождается странный звук. Она напевает. Тетина привычка стремительно пускает в ней корни. Мотива нет. Эсфири важна вибрация, отражение ее сути, ее стержень; нужна сила.
Бруклин. Вторая жена
Пытаясь держать себя в руках и не паниковать, Лили напевает. Времени почти не остается, пора выходить, чтобы забрать старшую из школы, а в это время младшая швыряет в стену ботинки:
– Неть ботики, неть!
А ведь ботинки отличные, совсем новенькие, в отличие от большинства детских вещей: подарок от брата Лили, хорошенькие, теплые, из ярко-зеленой замши. Лили сама бы от таких не отказалась. Ей так и хочется сказать: «Будь у меня такие ботинки, я бы ими не швырялась!» Но она знает, это не поможет, да и не хочет давить на малышку. По рассказам Рут, матери Лили, бабушка Лили только и делала, что командовала, поэтому (тоже по словам Рут) Лили в детстве почти никогда не ругали. «Компенсация», – шутила мама, хотя ее мягкость давно улетучилась. Теперь Лили выросла, и мать ругает ее постоянно, пусть исподтишка, ведь Лили не оправдала маминых ожиданий:
«Надеюсь, тебе нравится не заниматься ничем, кроме детей».
«Да сколько же у тебя губок для посуды!»
«Ты в молодости была такая целеустремленная. А теперь… Тебе так лучше?»
Лили напевает, заглушая голос матери, – правда, напевает любимую мамину колыбельную: «Мистер Лис собрался в путь…». Садится перед дочерью на корточки и пытается надеть ботинки, думая, что Рози сейчас, наверное, ведут в столовую в толпе других обиженных первоклашек, которых не забрали родители.
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Андрей Ефимович Зарин (1862–1929) известен российскому читателю своими историческими произведениями. В сборник включены два романа писателя: «Северный богатырь» — о событиях, происходивших в 1702 г. во время русско-шведской войны, и «Живой мертвец» — посвященный времени царствования императора Павла I. Они воссоздают жизнь России XVIII века.
Из великого прошлого – в гордое настоящее и мощное будущее. Коллекция исторических дел и образов, вошедших в авторский проект «Успешная Россия», выражающих Золотое правило развития: «Изучайте прошлое, если хотите предугадать будущее».
Впервые на русском. Алекс Шульман – номинант на национальную премию Svenska Dagbladet 2020. Психологический роман об отношениях внутри семьи, заслуживший положительные рецензии от критиков и переведенный на несколько европейских языков. Бенжамин, Нильс и Пьер – три брата, у которых издавна нелады в отношениях. Однако им приходится собраться в загородном доме родителей, чтобы развеять прах умершей матери. Братья не посещали это место очень давно. Потому что никто из них не хотел бы повторить детские годы.
«Боевые псы не пляшут» – брутальная и местами очень веселая притча в лучших традициях фильмов Гая Ричи: о мире, где преданность – животный инстинкт. Бывший бойцовский пес Арап живет размеренной жизнью – охраняет хозяйский амбар и проводит свободные часы, попивая анисовые отходы местной винокурни. Однажды два приятеля Арапа – родезийский риджбек Тео и выставочный борзой аристократ Красавчик Борис – бесследно исчезают, и Арап, почуяв неладное, отправляется на их поиски. Он будет вынужден пробраться в то место, где когда-то снискал славу отменного убийцы и куда надеялся больше никогда не вернуться – в яму Живодерни.
Мама любит быструю езду. Мама плохо знает английский. Мама покупает сливочное мороженое. Мама не любит вспоминать о прошлом. Мама красивая. Мама смелая. Мама одинокая. Мама перестала отвечать на звонки. Мама найдена мертвой в среду. Кто же ты, мама? Идеальный роман для поклонников Селесты Инг и Лианы Мориарти. Выбор книжного клуба Риз Уизерспун Reese’s Book Club.Звездный дебют Нэнси Чжуён Ким. Это захватывающая история о том, где семьи хоронят секреты и о том, что будет, если эти секреты раскопать. «Последнюю историю Мины Ли» можно сравнить с оскароносной картиной «Паразиты».
В 1580-х годах в Англии, во время эпидемии чумы, молодой учитель латыни влюбляется в необыкновенную эксцентричную девушку… Так начинается новый роман Мэгги О’Фаррелл, ставший одним из самых ожидаемых релизов года. Это свежий и необычный взгляд на жизнь Уильяма Шекспира. Существовал ли писатель? Что его вдохновляло? «Великолепно написанная книга. Она перенесет вас в прошлое, прямо на улицы, пораженные чумой… но вам определенно понравитсья побывать там». — The Boston Globe «К творчеству Мэгги О’Фаррелл хочется возвращаться вновь и вновь». — The Time «Восхитительно, настоящее чудо». — Дэвид Митчелл, автор романа «Облачный атлас» «Исключительный исторический роман». — The New Yorker «Наполненный любовью и страстью… Роман о преображении жизни в искусство». — The New York Times Book Review.