Утекая в вечность - [49]

Когда это случилось? Когда от него так закружилась голова? Но в тот момент импульсивная Проскурина не могла себе противостоять. Она хотела этого мужчину, хоть он и не человек. Даже если потом и права, придется пожалеть. Почва ушла из-под ног. Все что она хотела сейчас — его!

— Пусть меня отведут к себе. А после ты придешь. Только чтобы охрана не стояла за дверью. Чтобы не знал никто. Ты же можешь это устроить? Чтобы не узнал никто? Прошу тебя, это очень важно для меня!..

— Хорошо, — отстраняясь, сказал он. — Как скажешь. Все что попросишь!

И Калина пошла прочь, к входу во дворец. По дроге невесть откуда возник, словно вырос из земли, ее конвоир. Оглянулась — Вишнар провожает глазами. Он так смотрел, что женщина вновь непроизвольно улыбнулась. Крылья за спиной выросли. Словно и она не человек. Словно она!.. Богиня. В эту секунду не меньше.

Поняли или нет их план, те, кто за ними наблюдали, не важно. Главное она ушла к себе одна.

Когда двери покоев распахнулись, Калина замерла. Все ее романтическое настроение как рукой сняло, вся страсть вмиг растаяла. На полу возле самого стола свернувшись клубочком, лежала Агата 7983. Почему она легла спать прямо тут, на голом полу?

— Агата, иди к себе, — потребовала журналистка. — Солдат, что с ней?

Калина встревожено оглянулась на провожатого, что стоял за спиной, хотя к ужасу своему уже имела догадку, почему прототип не ответила. Искусственная девочка лежал, утопая в конфетных фантиках. Конвоир прошагал в комнату, склонился над телом и, потрогав Агату ладонью, прокомментировал:

— Холодная.

— Что?! — Женщина кинулась к недвижимому телу на полу. — Кто положил тут сладости? Я же убрала их все! Кто поставил конфеты на стол?!

Она с ужасом смотрела на хрупкое тельце на полу. Картина произошедшего прорисовывалась сама собой. Кто-то, кто был тут, решил, что гостья съела все сладости, и принес новые. Агата соблазнилась и вот результат.

— Агата… — шепотом позвала она и тронула рукой. Не шевелится. — Агата!

— Она мертва.

— Позови доктора! Немедленно! Что же ты стоишь?! Сделай что-то, она же умрет!

— Этот прототип уже мертв. Это не первый случай. Не стоило оставлять ей конфеты, — бесцеремонно отчитал солдат.

— Ты не слышал меня? Я убрала сладости. Кто их принес сюда? Агата, вставай!

— Я уберу…

Проскурина рухнула на пол, на колени, и ошарашено смотрела, как солдат поднимает хрупкое тело. Глаза закрыты, словно девушка лишь спит. Прекрасная и мертвая… Калина была так шокирована произошедшим, что не удержала эмоций. Слезы побежали из глаз. По сути, Агата не человек, солдат даже глазом не моргнул. Но для журналистки это было какой-то дикостью. Она провожала немигающими глазами вампира с невесомой ношей на руках. Всего полтора года было этому существу. Всего полтора…

Калина так и сидела на полу, смотрела в одну точку, и минуты не прошло после ухода солдата, как в комнату вошел министр. Проскурина встрепенулась, слегка теряясь. Она совсем забыла, что вскоре придет Вишнар.

— Калина, где вы были? — спросил Аршинов.

Министр растерян, и все время тревожно оглядывается на распахнутые двери.

— Что случилось с вашим прототипом? Я видел, как ее отсюда вынес солдат.

— Она умерла, министр, — вытирая слезы, устало шепнула Проскурина. — Солдат говорит, моя вина. Но я убрала конфеты. Правда!

— Какая неприятность… Надеюсь, у нас не будет хлопот.

— Кто-то принес сюда конфеты, и она их все съела. Им нельзя так много сладкого за один раз. Это саботаж?

— Милая девочка, что же вам все заговоры мерещатся? Конфеты приносят каждый день. Я вот отказался. И так все зубы в пломбах. А вы знаете, сколько у нас стоит лечить зубы. Нужно было сказать, чтобы вам их не приносили больше.

— Я не подумала об этом. И теперь ее нет. Это правда, моя вина…

— Ну не будьте такой впечатлительной. Я знаю, для вас она живое существо, почти человек. Но это не так. Ваш разум это понимает, сердце вот только противится очевидному. Единственное, что не безразлично этим девочкам — сахар. В остальном они, правда, полностью лишены чувств, желаний, эмоций. Всего.

— Эмоций?.. Да, странно, что я только сейчас задумалась об этом. Эмоции в глазах…

— Что вы говорите?

— Да, так. Все думаю, что он мне тогда сказал, — задумчиво шептала Калина.

— Кто?

— Один капитан.

— Так где вы были?

— Солдат водил меня к доктору, — соврала она. Правда была неприемлема.

— Опять давление?

— Увы, да. Много волнений было.

— Тогда немедленно ложитесь! Завтра переговорим. Хотел знать, что вы думаете про решение вампиров на счет «открытых дверей»? Но это потерпит… А Васнецов очень переменился. И про вас дурно уже не говорит. Даже наоборот. Я был у него. Все-таки вы мудрая женщина. Удивили, смогли… Ну спите, доброй ночи.

После ухода министра Калина хотела освежиться, но уже тут же, сходу, в дверь постучали опять.

— Входи, — распахнув двери, пригласила она. Но на пороге стоял совсем не тот, кого она ждала.

Капитан. Холодный лицом, даже жесткий. И глаза такие, что ничего хорошего ждать не приходится. Где же Вишнар? Наверное, ждет, по ее же просьбе, когда все уляжется, и она останется одна. Чтобы не было свидетелей.