Усыпальница - [18]

Мири еще шире улыбнулась и пошла к своей машине. По дороге подобрала одеяло, лежавшее у входа в гробницу, где она и провела эту ночь. Скатала и убрала в багажник.

— Извините, — сказала Мири. — Мне надо было и вам предложить одеяло, у меня есть еще.

Рэнд молча смотрел на нее. Благодаря его появлению здесь Мири чувствует, что и ее присутствие обрело особую важность. Странно, но ему это приятно.

Очень скоро Рэнд снова спустился в гробницу. В предрассветных сумерках стал готовиться к тому, что из Тель-Мареша вот-вот привезут подъемник и осветители. Лазал вверх-вниз по лестнице, поднимая на поверхность мешки с мелкими предметами и перенося их в машину. Когда он оказался наверху в третий раз, из-за Моавских гор вышло солнце. Его лучи заставили оживиться людей в черных шляпах и костюмах. Сегодня они были настроены не благожелательнее, чем вчера. Шарон направилась к Рэнду, когда он понес бумажные мешки к «фиату».

— Они настаивают, чтобы я проверила мешки, которые вы вынесли из гробницы, — извиняющимся тоном сообщила Мириам. — Я должна убедиться, что в них нет человеческих останков.

Рэнд кивнул, подавив зевоту.

— Конечно. Вам же больше нечего делать.

В центре пещеры Рэнд насчитал четыре оссуария. Два из них были разбиты. Он осмотрел их еще вчера, убедившись, что никаких надписей или изображений на их стенках нет, а содержимое давно похищено.

Но два других, как ни странно, были целы… И теперь пришло время открыть крышки и выяснить, что находится внутри.

23

Тель-Мареша

Игаль Хавнер познакомил Трейси с Карлосом. Он работал на раскопах и был родом из Турции.

— Карлос знает свое дело, — сказал Хавнер, кивая молодому человеку года на два старше Трейси.

Он очень загорел за четыре месяца раскопок под палящим солнцем. Подхватив багаж Трейси, Карлос забросил его в кузов «лендровера» с открытым верхом, куда уже погрузили оборудование. На вид этому оборудованию было столько же лет, сколько Трейси.

— А еще он хороший водитель. Так что, будем надеяться, доставит тебя до места в целости и сохранности.

— Будем надеяться? — переспросила Трейси.

Хавнер кивнул без тени улыбки.

— Он же из Турции.

Трейси переводила взгляд с Карлоса на Игаля Хавнера и обратно.

— И что это значит?

Карлос улыбнулся и тряхнул кудрявой, черной как смоль головой.

— Ничего, — ответил он. — Абсолютно ничего.

И сел за руль.

— Вам надо спешить, — сказал Хавнер, пожимая Трейси руку и помогая ей забраться в «лендровер». — Абир звонил.

Карлос кивнул и наклонился вперед, поворачивая ключ в замке зажигания. Мотор взревел, Хавнер хлопнул ладонью по борту машины, и Карлос нажал на педаль газа. Колеса «лендровера» закрутились, выбрасывая грязь и камни, и машина выехала из лагеря.

— Абир? — переспросила Трейси, одной рукой придерживая волосы, которые нещадно трепал ветер, а другой вцепившись в поручень. — Кто это, Абир?

— Друг.

— Ничего не понимаю. Что происходит? И почему нам надо спешить?

— Да ничего особенного.

— Тогда почему бы не сказать мне все? Если ничего особенного.

— Ты станешь беспокоиться, а беспокоиться на самом деле не о чем.

— Ты говоришь: «Ничего не происходит, ничего не происходит», а я верю тебе все меньше и меньше! Почему бы просто не объяснить, в чем дело, а уж я сама буду решать, беспокоиться мне или нет?

— Абир — друг, у которого есть связи среди военных, — пожал плечами Карлос.

— Понятно. Ну и?..

— Иногда он предупреждает нас, что будут перекрыты блокпосты на границах территорий, контролируемых палестинцами.

— Так. И что?

— Сегодня нам придется проехать через такую территорию.

На этот раз Трейси промолчала.

— Абир сказал, что блокпост у Вифлеема скоро перекроют.

— Почему? — поинтересовалась Трейси.

— Возможно, угроза атаки террориста-смертника. Или какой-нибудь другой атаки.

— Если это опасно, почему бы нам не поехать другой дорогой?

— Не то чтобы очень опасно. Некоторые считают, что израильтяне перекрывают дороги только для того, чтобы досадить палестинцам.

— И что же нам делать? — спросила Трейси.

Карлос пожал плечами.

— Надо успеть проехать блокпост до того, как его закроют.

— А мы успеем?

Он покачал головой.

— Ты хочешь сказать, мы можем где-нибудь застрять? — забеспокоилась Трейси.

Карлос широко улыбнулся.

— Ну, не то чтобы застрять. Задержаться.

24

Южный Иерусалим, Тальпиот

Два оссуария, на которые Рэнд возлагал столько надежд, оказались пусты.

Он аккуратно снял с обоих ящиков, вытесанных из известняка, идеально подогнанные крышки со скошенными углами, но внутри не оказалось ничего, кроме пыли.

«Что ж, — сказал Рэнд самому себе, — это упрощает дело».

Он, безусловно, знал, что за многие годы в окрестностях Иерусалима и в самом городе были найдены тысячи таких ящиков, и подавляющее большинство были похожи друг на друга как две капли воды. Ничего особенного. Ни надписей, ни орнаментов, ни костей внутри. Абсолютно ничего. Он также знал, что оссуарии можно задешево купить в магазине или на рынке, торгующем древностями. Так что с любой точки зрения — научной, коммерческой или какой-то еще — эти два оссуария никакой ценности не представляли.

Но Рэнд знал по опыту, что и в этом случае нельзя работать спустя рукава. Даже если это обычные оссуарии, их следует осторожно извлечь из гробницы и законсервировать. Интересно, сколько еще придется ждать, когда из Мареша привезут подъемник и осветители. Без подъемника достать оссуарии из гробницы, не повредив их при этом, невозможно. Поэтому Рэнд, пока было время, занялся двумя оссуариями в локуле южной стены.