Устрашители - [42]

Хотя я ничего не помнил о Маке, но чуял нутром: хохотать ему отнюдь не свойственно.

— Простите, сэр?

— Ох!.. Эрик, ты же дословно повторяешь речь, которую держал передо мною полгода назад, получая новое задание!.. Фу-у-у... Извини.

— А как вы исхитрились переубедить меня?

— Упомянул кодовое имя. Норма.

— Кто есть Норма, сэр?

— Не то грамматическое время употребляешь. Кем была Норма. Одной из наших сотрудниц. Ты отлично знал ее, работал с нею, даже провел вместе с Нормой довольно счастливые каникулы. Потом она погибла в Южной Америке. Некий торговец наркотиками забрал себе в голову, будто присутствие Нормы способно помешать перевозкам или барыш сократить — не знаю в точности. Как правило, мы не мстим огульно, это не в наших обычаях. Имя убийцы внесли в особую картотеку, в так называемый «УЖ».

— Надо полагать, — перебил я, — это не уж, а целый удав?

— "УЖ", — отозвался Мак, — означает «устранение желательно». Чтобы выжить и уцелеть, доводится время от времени вразумлять посторонних, которые выводят из строя наших агентов. Преподавать их собратьям запоминающиеся уроки. Специальную охоту начинаем лишь в исключительно тяжких случаях, а прочие мерзавцы просто регистрируются в «УЖе». И, когда просят исполнить задание, во многих отношениях неприемлемое, организация идет на уступку, если предполагается уничтожить одного из провинившихся.

— Вы сказали «посторонних»?

— Неприятельские агенты — естественные противники, а все прочие считаются посторонними, которым запрещено становиться нам поперек дороги.

— Норма, — сказал я задумчиво. — Не припоминаю... Ничего.

— Если скажу «Виргиния Домингес», припомнишь? Это ее подлинное имя.

— Увы, — со вздохом ответил я. — Получается, Вальтер Кристофферсон убил Норму, дабы не вмешивалась в торговлю марихуаной и не мешала Эмилио Брассаро?

— Так он полагал, но Виргинии дела не было до наркотиков.

— И организация согласилась пособить агентству Салли Вонг, ибо предполагала устранить Кристофферсона, втемяшить бандюгам: ежели наш человек идет по тротуару, отступай в сточную канаву, там тебе самое место...

— Хорошо сказано. Я, впрочем, выражаюсь иначе: не мешай циркульной пиле, когда она работает — у пилы зубья имеются.

— Но Салли Вонг, — сказал покорный слуга, — застигла Вальтерса в обществе Джоан Маркет, и затея хлынула во всецело новое русло... Мы ненароком уследили связь между нью-йоркской мафией и ПНП... Да, касательно исследовательских групп! Я называл имена. О Гэвине Льюисе уже знаю все. Как насчет Иоанна Овидия?

Сказал — и тотчас прикусил язык: я же собираюсь в отставку, разве можно задавать подобные вопросы, ежели намерен распрощаться со службой? Но Мак ответил весьма охотно:

— Иоанн Овидий, эксперт, которого Брассаро взял напрокат у сент-луисского собрата, Ренфельда. Отто Ренфельда. Ваш пухлый, безобидный с виду человечек — не кто иной как Генрих Глок, известный под кличкой Гейни-Хлоп. Стреляет, извольте видеть, без промаха. Я скривился:

— Из чего именно, сэр? Из корабельной пушки или из рогатки?

На эту дерзость Мак ответил невозмутимо:

— Для субъекта, желающего сделаться мирным гражданином, не слишком ли велико ваше любопытство, Эрик?

И был, разумеется, совершенно прав. Я угрюмо замолчал, однако Мак произнес:

— Гейни-Хлоп довольно разносторонен. В армии получил снайперскую подготовку. А на близком расстоянии предпочитает двенадцатикалиберный дробовик, заряженный картечью номер один. Гэвину Льюису голову снесло именно таким зарядом.

— Н-да, — сказал я. — Самое время подавать в отставку. Когда Гейни всех Гэвинов Льюисов сожрет, наверняка обо мне припомнит... А правда, сэр, не слишком ли много выслушивает агент, намеренный рассчитаться и уйти? Ведь секретные сведения разглашаете.

После недолгой паузы Мак ответил:

— Из этой организации не уходят, Эрик. По многим причинам. Вы все позабыли.

— Понимаю, — сказал я, не понимая ни аза.

— Впрочем, при желании каждый имеет право попроситься в бессрочный отпуск. Но я бы не хотел терять вас, и пытаюсь пробудить в подчиненном профессиональное любопытство Удочку забрасываю. С какой стати? Что?

— С какой стати, сэр, вы дорожите мною? Агент свалял дурака. Судьба Вальтерса неизвестна, можно лишь надеяться, что больше Герб не возникнет нигде. Сопредельная дружественная страна объявила меня persona поп grata. Зачем вам надобен эдакий олух? Мак не отозвался.

— Дело в женщине, сэр, — беспомощно пояснил я.

— Знаю. Росс упомянул о миссис Дэвидсон.

— Да. Она вовсе не требует моего увольнения, и все же... хотела бы этого. Подозреваю, что и сам хочу того же.

— Как вы можете судить о подобных вещах, утратив память, Эрик?

Теперь уж не отозвался я. Мак продолжил:

— Можете оставить оперативную работу. Способности ваши общеизвестны, я ни секунды в них не сомневаюсь. Даже если вы не справились с Кристофферсоном, действия в «Инануке» оказались вполне удовлетворительны, хотя мистер Майкл Росс, вероятно, считает иначе. Если жена хочет почаще видеть вас дома, и если не возражает против переезда в Вашингтон...

Мак поколебался.

— Организация сделалась чересчур велика, ею трудно командовать в одиночку. Я подыскиваю себе заместителя. Желательно, агента, обладающего долгим и разнообразным опытом. Вас, например.