Устранители - [15]

Ясное дело — Мака распирает любопытство выяснить, почему суперагент такого класса вот уже семь лет маскируется под дешевого гангстера, но его любопытство может стоить жизни многим людям. Или уже стоило.

— Хорошо, — сказал я. — Передайте, что я перезвоню, когда узнаю что-нибудь стоящее.

— Да, сэр.

Голос у нее был довольно приятный, но сейчас мне было не до приятных голосов и не до девушек, которым они принадлежали. Я повесил трубку и вернулся в мотель. Зря я договорился насчет врача. Пол и в самом деле лежал в кустах, но ни один врач на свете не смог бы ему помочь. Беднягу избили до смерти или до такого состояния, откуда до смерти уже было рукой подать. Даже в темноте зрелище было не из приятных. Как всегда.

Я присел на корточки рядом с телом. Насколько я мог судить, при жизни Пол был блондином лет двадцати, возможно, одним из тех, кто проходил подготовку вместе со мной в прошлом году. Когда я отправился на задание, никому из них еще не присвоили кодовую кличку. Мне показалось, что я его узнал, но не был уверен, поскольку кто-то очень постарался, чтобы сделать опознание крайне затруднительным. Впрочем, сейчас это уже не имело значения.

Дождавшись, когда вокруг не было ни души, я выволок труп из кустов и погрузил в свой грузовичок. Потом повез его прямиком к доктору Дицингеру. Изобразил величайшее изумление, когда врач сказал, что мой юный друг уже мертв. Совладав с нервами, я попросил доктора Дицингера запросить у Вашингтона дальнейших распоряжений, после чего убрался вместе со своим горем.

Глава 8

На обратном пути, пересекая мост через Траки-Ривер, я притормозил. У меня не было особых сомнений насчет того, каким образом Пол добрался до мотеля: его одежда была насквозь мокрой. Должно быть, его сбросили в реку где-то выше по течению. Как он сумел в подобном состоянии, израненный, истекающий кровью, умирающий, доползти до моего коттеджа — одному Богу известно.

Другой вопрос: зачем ему это понадобилось? Возможно, конечно, что он стремился донести до меня какие-то сверхважные сведения. Либо, с не меньшей вероятностью — хотел просто умереть у меня на руках.

Вскоре я подъехал к мотелю и оставил машину на привычном месте. Войдя в коттедж, я плеснул в стакан виски из пластмассовой фляжки, которую достал из чемодана. В ушах звенел голос: “Черт возьми, да помогите же мне! Я ранен...” Ладно, ничего не поделаешь. Голоса я слышал и прежде. Как-нибудь переживу еще один. Но виски я, тем не менее, выпил. Потом разделся и залез под душ. Как только моя рука потянулась к крану, в дверь позвонили.

Я вздохнул. Вышел в комнату и набросил халат, револьвер засунул в карман. Потом подошел к входной двери и рывком распахнул ее. Возможно, они каким-то образом проследили Пола и теперь явились свести счеты со мной. Мне надоело быть осторожным. Достаточно я уже поосторожничал за этот вечер. К черту. Пристрелю хоть одного, прежде чем они со мной покончат.

Афганская борзая, перед носом которой внезапно распахнулась дверь, в ужасе отпрянула, увлекая за собой хозяйку. Да, песик довольно впечатлительный, подумал я.

— Стой же, Шейх! — недовольно одернула своего любимца юная представительница семейства Фредериксов. Потом обратилась ко мне:

— Подождите, я сейчас его привяжу. Я еще не успел привыкнуть к мысли, что мне не придется дорого продавать свою жизнь, по меньшей мере, сейчас.

— Ему нужна специальная мачта, — буркнул я. — Как для дирижабля.

— Мистер, — процедила девушка, — мне еще простительно так язвить, но уж никак не вам критиковать чужих собак. Черт побери, да вы и с женой-то не смогли справиться.

Она выпрямилась и уставилась на меня.

— Вы, наконец, пригласите меня внутрь?

— А я должен?

Она скорчила рожицу и вошла в коттедж. Я последовал за ней и прикрыл дверь. Девушка уже успела переодеться. Теперь вместо пляжного зеленого костюма на ней было простое белое платье, которое с равным успехом могло стоить десять или сто долларов, хотя скорее, конечно, сто, и белые же туфельки-лодочки на высоких каблуках. Волосы были аккуратно уложены, каждая шпилька на месте. В Довершение всего ее руки были затянуты в белые перчатки — весьма необычно для Рино.

Никаких украшений на девушке не было. Ничто, ни фасон, ни цвет, ни драгоценности не должно было отвлекать зрителя. Взор любого мужчины мог спокойно сосредоточиться только на самой девушке.

— Я согласен, вы прекрасны, — произнес я. — Могу я теперь принять душ?

— Лгунишка, — фыркнула она. — Вовсе я не прекрасна. Но зато я чертовски сексуальна.

— А, так вы уже успели набраться! Она потрясла головой. Потом стянула перчатки, устраиваясь поудобнее.

— Не беспокойтесь, я не пьяна, — ответила она. — Хотя одну рюмашку хлопнула, как только пришла домой... как, впрочем, и вы, судя по этой фляжке. Потом я подумала, что придется опять ужинать в одиночестве, и мне вдруг взгрустнулось. Поэтому я сейчас здесь. Оденьтесь поприличнее. Вы ведете меня ужинать.

Какое-то время я молча разглядывал ее. Если она играла, то была очень, даже очень убедительна.

— Вы забыли еще одно слово, — сказал я. Она на миг нахмурилась.

— Какое?

— Оно начинается на букву “п”.