Уста и чаша - [28]

После этой речи Тутл, краснея, взглядывает на Маллинза, а Маллинз на Тутла, словно спрашивая, кому первому подниматься с места, и в конце концов оба встают одновременно и выходят в сопровождении мисс Поттерсон, а вся компания гогочет им вслед, чего не посмела бы сделать в присутствия хозяйки.

В таком заведении кабатчик-подручный в сером фартуке и с туго закатанными до плеч рукавами служит только напоминанием о том, что гостя можно выпроводить силой, и это напоминание существует только для порядка и ради формы. В самую минуту закрытия, не позже и не раньше, все оставшиеся гости встали и вышли один за другим, чинно и благородно; мисс Аби стояла в дверях, совершая церемонию смотра и роспуска. Все попрощались с мисс Аби, и мисс Аби попрощалась со всеми, кроме Райдергуда. Умудренный опытом подручный, присутствовавший во время церемонии как лицо официальное, в глубине души пришел к убеждению, что этот человек на веки вечные предан анафеме и изгнан из общества "Шести Веселых Грузчиков".

— Ну, Боб Глиддери, — приказала мисс Поттерсон этому мальчишке, сбегай-ка к Хэксему и скажи его дочери Лиззи, что мне надо с ней поговорить.

Боб Глиддери сбегал туда и обратно с образцовой быстротой. Лиззи пришла вслед за ним, как раз в ту минуту, когда одна из двух служанок "Веселых Грузчиков" ставила на маленький столик перед огнем ужин мисс Поттерсон: горячие сосиски с картофельным пюре.

— Входи и садись со мной, девушка, — пригласила мисс Аби. — Может быть, съешь кусочек чего-нибудь?

— Нет, спасибо, мисс. Я сыта.

— Кажется, и я тоже сыта, — сказала мисс Аби, отталкивая нетронутую тарелку, — и даже больше того. Я очень расстроена, Лиззи.

— Мне очень жаль это слышать, мисс.

— А зачем же ты так себя ведешь, скажи на милость? — сердито спросила мисс Поттерсон.

— Я, мисс?

— Ну-ну, не удивляйся. Мне бы надо было объяснить сначала, в чем дело, да у меня уж такой обычай — прямо брать быка за рога. Я всегда была горячка. Эй, Боб, Глиддери! Заложи дверь на цепочку, да ступай вниз ужинать.

Боб скатился вниз с необыкновенным проворством, которое объяснялось скорее боязнью «горячки», чем желанием ужинать, и было слышно, как его сапоги загремели вниз по лестнице, к самому ложу реки.

— Лиззи Хэксем, Лиззи Хэксем, — начала мисс Поттерсон, — сколько раз я тебе давала возможность избавиться от твоего папаши, уйти из дому и устроиться на хорошее место?

— Очень часто, мисс.

— Очень часто, да! И все без толку, с тобой говорить все равно что с трубой самого большого океанского парохода, который проходит мимо «Грузчиков».

— Что вы, мисс, ведь это была бы неблагодарность, а я вам очень благодарна.

— Ей-богу, мне даже самой совестно, что я так с тобой вожусь, обиженно сказала мисс Аби, — а ведь, наверно, не стала бы возиться, не будь ты так красива. Ну, зачем ты не урод?

На этот затруднительный вопрос Лиззи ответила только извиняющимся взглядом.

— Однако ты не урод, — значит нечего и толковать про это. Приходится брать тебя такой, какая ты есть. Я так и делаю. А ты, должно быть, все еще упрямишься?

— Не упрямлюсь, мисс, что вы!

— По-твоему, это называется твердостью характера?

— Да, мисс. Уж так я решила.

— Не было еще на свете упрямца, который сознался бы, что он л прям! заметила мисс Аби, сердито потирая нос. — Я бы созналась, будь я упряма, но я вспыльчива, а это совсем другое дело. Лиззи Хэксем, Лиззи Хэксем, подумай хорошенько! Знаешь ли ты самое дурное про своего отца?

— Знаю ли я самое дурное? — повторила Лиззи, широко раскрывая глаза.

— Знаешь ли ты, в чем подозревают твоего отца? Знаешь ли ты, какие ходят на его счет слухи?

Лиззи подумала о том, чем промышлял каждодневно ее отец, и медленно опустила глаза, подавленная этой мыслью.

— Скажи мне, Лиззи? Знаешь ты это или нет? — настаивала мисс Аби.

— Прошу вас, скажите, в чем его подозревают, мисс, — после некоторого молчания произнесла Лиззи, не поднимая глаз.

— Нелегко это сказать родной дочери, но сказать надо. Так вот, некоторые думают, что твой отец помог умереть кое-кому из тех, кого он нашел в реке.

Лиззи, услышав о подозрениях, которые она считала ложными, а не о том, что было правдой и что она боялась услышать, почувствовала такое облегчение, что мисс Поттерсон изумилась, глядя на нее. Лиззи быстро подняла глаза, покачала головой и чуть-чуть не засмеялась торжествующе.

— Плохо знает отца тот, кто так говорит. "Уж очень спокойно она к этому откосится, — подумала мисс Аби, — даже чересчур спокойно!"

— А может быть, — тут у Лиззи мелькнуло одно воспоминание, — может быть, так говорит тот, кто сердит на отца; тот, кто угрожал отцу? Уж не Райдергуд ли, мисс?

— Да, это он.

— Да! Он работал вместе с отцом, отец порвал с ним, вот он и мстит ему теперь. Отец порвал с ним при мне, и Райдергуд очень разозлился. А кроме того… Мисс Аби! Обещаете вы никому не передавать того, что я вам скажу, без самой уважительной причины? — Она произнесла это шепотом, на ухо мисс Поттерсон,

— Обещаю, — ответила та.

— Это было в ту ночь, когда узнали про убийство Гармона; отец сам же и нашел тело, чуть повыше моста. А пониже, как раз за мостом, когда мы уже гребли домой, из темноты вынырнул Райдергуд на своей лодке. И сколько раз после того, когда люди столько положили трудов, чтобы найти виновника, и так ничего и не нашли, сколько раз я думала про себя: уж не Райдергуд ли убил, не нарочно ли он подстроил так, чтобы отец сам нашел тело? Даже и подумать такое показалось мне тогда нехорошо, как-то бесчеловечно, а теперь, когда он пытается взвалить вину на отца, мне сдается, что так все и было. Да неужели это правда? Неужели это убийство навело меня на такую мысль?