Успеть сказать люблю - [13]

Теперь уже Косте внезапно захотелось прикрыться. Но вместо этого он перегнулся, рассматривая шрам на бедре внимательнее. А потом поднял взгляд.

— Это как?

— Кто-то неуклюжий просто, — она все еще пыталась улыбаться, но легкость и игривость неуловимо утекали из разговора.

— Где ты нашла-то колючую проволоку?

— На разминировании.

Так… Надо все-таки прикрыть наготу. Костя натянул на них обоих простынь, устроился рядом, плечом к плечу. Разговор явно пошел в направлении тех тем, которые не принято затрагивать в постели. Но с Аней все не как у людей. А он почему-то не может не продолжить этот разговор, который начался как флирт. Кто ж знал, что этот даже в общем-то симпатичный и небольшой шрам на гладком женском бедре — он не от утюга или фена?

— Ты еще и… сапер? — слова он теперь подбирал аккуратно. У нас же там служба по контракту, как он забыл? Забыл, потому что девочка такая сладкая, что обо всем забудешь!

— Нет, — она слегка принужденно рассмеялась. — Собак используют при разминировании. Это они — саперы. В некотором роде. А к собаке кинолог прилагается — она иначе работать не будет.

— И ты там с этим… с Нордом… работала?

— Нет. С Ёлкой. Это мать его. Умнейшая была собака, я умнее не видела ни до, ни после.

— А где она сейчас?

— Там и осталась. Лежать. В земле Урус-Мартановского района.

Смысл слов, сказанных тихим голосом, дошел до Кости не сразу. А потом вдруг почувствовал, как ледяными мурашками покрылись руки и грудь. Так ты со смертью рядом гуляла, девочка Анечка…

— Извини, — она пытается говорить громче и бодрее, но у нее это не получается. — Не надо было об этом разговор заводить, наверное.

Костя в одно движение притянул ее к себе и уткнулся губами в макушку. Впервые в жизни он не знал, что сказать. Они какое-то время молчали. Аня доверчиво прижималась к его груди щекой, Костя — задумчиво губами к ее макушке. Когда Анечка заговорила, голос ее звучал почти нормально и даже бодро.

— А Норд — балбес, маминой соображалки вообще не досталось! Но он, правда, еще молодой, я не теряю надежды, что что-то от Ёлки в нем проклюнется.

— Не терять надежды — это важно, — покладисто согласил Константин. Крепко прижал напоследок — и отпустил руки. — Ну что, идем пить чай? Что у нас сегодня в меню?

— Дамские пальчики, — рассмеялась Аня — уже совсем искренне.

— Дамские пальчики — это прелестно, — Костя отдал дань почтения Аниным пальцам и откинул простынь. — Так, я в душ первый — и потом иду на стол накрывать для чаепития.

Уже на выходе из спальни он вдруг обернулся. И улыбнулся. Таки смотрим, да? Когда никто не видит. Аня смущенно отвела взгляд. Да ладно, не отворачивайся, сзади у меня тоже ничего. И Костя, довольно насвистывая, отправился в ванную.

* * *

— Что, опять подняли ставку рефинансирования?

— А?! Чего? — Костя моргнул, ошарашенный неожиданным вопросом. Опустил ноги на пол и сел ровно. — С чего ты взял? Все нормально со ставкой.

— Может, вышел какой-то новый закон в области строительства, а я не в курсе? — неумолимо продолжал допытываться Макс.

— Такого не бывает — ты же всегда первый мне все строительные новости рассказываешь!

— А здоровы ли Семен Семеныч и Семен Константиныч? Матушка? Как Ксюша, Клизмы?

— Откуда такой интерес к моим родственникам, я не понял? — Костя взял фломастер и принялся за очередного зайца.

— Ты просто не видишь себя со стороны, — хмыкнул Малыш. — И выражение крайней степени напряжения умственной деятельности на своем прекрасном челе. Сократ бы обзавидовался.

— Давно ли вы виделись с Сократом? — Костя прикусил кончик языка от усердия. Зайцы пана архитектора бесят. А Косте надо срочно кого-то взбесить.

— Давненько не встречались, каюсь. Надо как-нибудь выбраться вечерком, посидеть, попить пивка, — усмехнулся Макс. А потом стал серьезным. — Кость, у тебя все в порядке?

— Может, у меня просто несварение, — буркнул Костя и сунул Максу под нос очередного зайца — на Костин придирчивый взгляд предельно омерзительного, особенно в исполнении зеленого фломастера.

— Несварение, значит? — Малыш удостоил Драгинский шедевр мимолетным взглядом и бросил его безо всякого пиетета в корзину. — Или это тебя кто-то не переваривает?

— Меня?! — Константин округлил глаза. — Такого в природе не бывает — чтобы меня кто-то не переваривал. Кроме собак. Но кто ж им даст шанс меня попереваривать!

— Собака, значит… — многозначительно протянул Малыш.

- Кыш! — Костя встал и потянулся. — Иди, проветри мозги, я же вижу — коник в стойле застоялся. Заодно купи мне кофе и шоколадку.

— Слушаюсь, барин, — ехидный, почти издевательский поклон друга Косте не понравился, но он предпочел демонстративно отвернуться к окну.

— Ступай шустрее, холоп.

Дверь за спиной щелкнула замком, и Константин Семенович Драгин остался один. И вернулся к своим мыслям. Нет, не про ставку или законодательство.

Про Анечку.

Последнее свидание снова вернуло в его мысли вопрос: «А оно тебе надо, Константин Семенович?». Девочка стреляет как снайпер, девочка шастала по минам, девочка ходит на патрулирование по паркам с наркоманами с огромной клыкастой — и дурной, как выяснилось! — псиной. А оно тебе надо — такая вот девочка? Не кисуля и не лапуля ведь, ни разу.