Успеть к полуночи - [14]

Казалось, что я слился с машиной. В таком большом «ситроене» задние сиденья расположены достаточно далеко, чтобы их пассажиры не дышали вам в затылок; от наших мы уже полчаса не слышали ни звука. Они как будто исчезли, превратившись в неодушевленный груз, значивший не более чем обрывки смутных воспоминаний. Остались только мы с Харви в темной кабине автомобиля, летящего сквозь ночь со скоростью пули.

Это был один из тех случаев, когда всем своим существом ощущаешь, что машина не подведет. Мне казалось, что я наизусть знаю это ранее не знакомое шоссе и с точностью могу сказать, когда будет крутой поворот, очередной спуск или подъем. Порой такое случается, и если у вас возникает подобное чувство, то вы на какое-то время в безопасности. Но хуже нет, когда оно исчезает, а вы этого не замечаете.

Часы на приборной панели показывали половину четвертого. Два часа до рассвета. Шестнадцать часов до Лихтенштейна.

Глава 6

В четыре часа утра мы въехали на центральный проспект Ванна, с обеих сторон обсаженный деревьями. Это был самый крупный город, попавшийся нам за последний час.

Я повернулся к Харви.

— Прямо перед вами в кармане лежит путеводитель Мишлена. Будьте добры, найдите, где здесь почтамт. Я хочу позвонить Мерлену, если, конечно, там есть телефон.

— Зачем?

— Он просил меня поддерживать связь. Возможно, он сумеет выяснить что-нибудь об убийстве в Кемпере, это может нам пригодиться.

Харви принялся листать путеводитель.

— Так, вот здесь поверните направо, теперь прямо по этой площади. Почта будет ярдов через двести по правой стороне.

Я подкатил к темной телефонной будке и выключил мотор. Наступившая тишина настолько поразила меня, что я невольно испугался, какой же, должно быть, шум издает «ситроен», но тут же мотнул головой — слишком мало мы проехали, чтобы начинать нервничать.

Будка была открыта, и довольно быстро мне удалось разбудить телефонистку. Я попросил соединить меня с парижским номером Анри.

Телефон прозвонил несколько раз, а затем заспанный женский голос произнес:

— Алло?

— Est il possible de parler a Henri? Voici Caneton.[19]

Короткая пауза, потом:

— II vous donnera un coup de telephone dans quelques minutes. Quel est le numero?[20]

Я продиктовал ей номер, повесил трубку и вернулся к машине.

— Еще не дозвонился, — сказал я Харви. — Он нам перезвонит. — Усевшись на переднее сиденье, я закурил сигарету.

— Зачем вы ему звоните? — спросил Маганхард.

— Хочу рассказать, что случилось с его человеком в Кемпере, и посмотреть, как он на это отреагирует. К тому же он может что-нибудь посоветовать.

В голосе Маганхарда появились металлические нотки.

— Мне казалось, что вы специалист.

— Специалист — это тот, кто знает, когда обратиться к специалистам.

Зазвонил телефон, и я поспешно выскочил из машины.

— Месье Канетон? — послышался голос Анри.

— Привет, Анри. Плохие новости: ваш кузен в Бретани болен, очень болен.

— Плохо. Как это случилось?

— Неожиданно… очень неожиданно. Как вы считаете, что мне делать?

— Он… о нем хорошо позаботились?

— Там, где он находится… день-другой с ним все будет в порядке.

— Тогда, я полагаю, вам следует ехать как ехали. Вы звоните из Ванна?

— Да. Я просто беспокоился, что болезнь может оказаться… заразной. Вы не в курсе, в последнее время ему не приходилось бывать рядом с источником эпидемии?

— Пока ни о чем таком не слышал, утром выясню поточнее. Вы мне перезвоните?

— Непременно. Спокойной ночи, Анри.

— Aurevoir, Caneton.[21]

Я сел в машину и завел мотор.

— Он ничего не знает… Мы можем повернуть отсюда в сторону Ренна, потом на Ле-Ман, а дальше — по северной трассе, но дорога там неважная. Мне кажется, лучше продолжать двигаться к Нанту. — Большой желтый трейлер «берлие» вывернул из-за угла и пронесся мимо, сотрясая все вокруг.

— Ну ладно, поехали, — бросил Харви. — К завтраку на дороге будет полно этих штуковин.

Шоссе стало прямее, и я увеличил скорость. В свете фар все чаще мелькали окруженные зеленью фермерские домики. Мы почти выехали за пределы Бретонского полуострова, однако я уже не чувствовал дорогу так, как раньше. Мы по-прежнему двигались вперед, но магическое ощущение слияния с дорогой было потеряно.

Время от времени нам попадались трейлеры и грузовички с окрестных ферм, выбрасывавшие из-под задних колес потоки воды и грязи, издали похожие на клубы дыма. Я понял, что мы должны оставлять за собой след наподобие кильватерной волны от торпедного катера, я успокоился: при всем желании никто не смог бы разобрать наш номер.

Все молчали, только иногда вспыхивал огонек зажигалки, когда Харви или девушка прикуривали. Начался последний и самый долгий час перед рассветом. Это время, когда вдруг понимаешь, что не удалось накопить сил для нового дня; время, когда больным начинает казаться, что ночь тянется бесконечно, и они сдаются и умирают… время, когда опытный наемный убийца сидит в засаде, поджидая свою жертву.

Но, как ни странно, ничего не произошло. Вскоре после пяти мы миновали Нант, проехав мимо центра через юго-западные пригороды.

— Как у нас с горючим? — поинтересовался Харви.

— Кончается, но до Анжера, думаю, хватит. Пока что мы проехали двести пятьдесят километров.